В Интернете гуляет фото: довольный охотник с убитой дичью. Специалисты насчитали среди его трофеев 10 краснокнижных савок – птиц, ставших символом этого года. Если парня найдут, ему придётся заплатить около двух миллионов тенге штрафа – по 100 МРП за каждую птичью голову. Судя по дате, варварство совершено в период последней весенней охоты

– В Казахстане официально разрешена весенняя охота на селезней кряквы, – комментирует происшествие старший научный сотрудник Института зоологии МОН РК кандидат биологических наук Николай Березовиков. – Но на деле она ведётся на всю водоплавающую дичь. Свидетелем этого не раз был и я сам, и мои коллеги. За 7–10 дней уничтожается несметное количество птиц, в том числе десятки тысяч самок, готовых к гнездованию. Если каждая в среднем выводит по пять птенцов, представьте, какой урон наносится природе. Даже квотированный отстрел 10–15 тыс. уток весной в пределах всего одной области приводит к потере летнего приплода в 50–60 тыс. особей. В азарте охотник не всегда может отличить самку от селезня. Да никто и не пытается этого делать – бьют по стае…

Обсуждение проблемы длится уже лет пятнадцать. Учёные раз за разом вносят предложения о запрете весенней охоты, стремительно сокращающей численность популяции водоплавающих птиц, и без того угнетённой и малочисленной в последние годы. Если раньше пролёт уток длился две недели, то теперь его можно наблюдать всего 3–5 ночей. К тому же сроки открытия весенней охоты зачастую приходятся на время, когда мигрирующие утки уже пролетели и дробь достаётся птицам, осевшим на гнездовье. По этой причине Украина в начале 2000-х годов ввела бессрочный мораторий на весеннюю охоту. В ряде областей и краёв России ружья зачехлили на 5–10 лет. В Казахстане хорошая идея витает в воздухе, но никак не воплотится в закон.

Между тем, если верить официальной статистике, за период с 2006 по 2012 гг. численность водоплавающей дичи сократилась в 2,3 раза. Количество речных и нырковых уток, являющихся основным объектом любительской охоты, уменьшилось в три раза. Если дело пойдёт так и дальше, с чем мы останемся лет через десять? Уже сейчас нередки случаи, когда охотник, купивший путёвку и проехавший ради нескольких выстрелов 300–400 километров, не обнаруживает на отведённом месте никакой дичи.

Руководители районных и областных охотоведческих обществ хорошо владеют ситуацией, но сопротивляются введению моратория. Причина понятна: если весеннюю охоту всё-таки запретят, это ударит по их финансовому благополучию. Поэтому они предлагают вести щадящую охоту с подсадной уткой. Но это опять будет гладко только на бумаге. А на деле – как всегда. Ведь контролировать соблюдение правил очень трудно. Есть среди частных охотничьих хозяйств и такие, что справляются с этой работой. Но обычно всё пущено на самотёк: заплатил – иди охоться.

Сейчас в Казахстане действует запрет на весеннюю гусиную охоту. И даже при сохранившемся браконьерстве популяция гусей стала расти. В течение восьми лет я проводил учёт этих птиц в Кустанайской области и видел, насколько хорошо налажена охрана некоторых охотничьих угодий, например, в Денисовском и Камыстинском районах. Нет охоты – на территорию не пустят никого. Осенью вводят запреты на отдельных водоёмах, чтобы привлечь к ним как можно больше птиц. Когда популяция через два года достигает 20 тысяч особей, устанавливают лимит для отстрела. Но на озёрах пугать птицу выстрелами не разрешают – охота ведётся во время перелётов гусей на поля для кормёжки.

К сожалению, разумный подход к делу в охотничьих хозяйствах крайне редок. Значительно чаще видишь такое варварство, что слёзы наворачиваются…

– Дискуссия о весенней охоте шла ещё в царские времена, – продолжает разговор директор Центра биологических исследований Казахстанской ассоциации сохранения биоразнообразия Сергей Скляренко. – В 1905 году её закрыли. На протяжении многих лет в Казахстане не было весенней охоты и в советское время. В середине февраля заканчивалась добыча пушной дичи, и ружья убирались почти до самой осени. Только в 90-е годы прошлого столетия весеннюю охоту разрешили снова. Так что ссылки на древнюю традицию, от которой трудно отказаться, несостоятельны.

Наши охотники, особенно новоявленные, часто стреляют во всё, что летит. Нередко краснокнижных птиц не узнают и сами егеря. Кряква, кулик или гусь – какая разница?! Тем более, что палить по ним начинают ещё на подлёте, с расстояния, на котором и дробь не берёт. Где там искать отличия!

Такая бойня должна быть запрещена безусловно. Надо объявить мораторий минимум на год, за это время отобрать путём жёсткой аттестации хозяйства, готовые к цивилизованной работе, и только после этого говорить об очень и очень лимитированном отстреле. То, что происходит сейчас, просто дикость. Контроль весенней охоты практически невозможен потому, что у большинства охотничьих хозяйств для его осуществления нет ни подготовленных кадров, ни техники, ни снаряжения. У территориальных инспекций лесного и охотничьего хозяйства тоже причина уважительная – очень уж мало у них инспекторов, всего около десятка на область. Единственное, что можно и нужно сделать в этой ситуации, – приостановить весеннюю охоту, чтобы каждый выстрел расценивался как нарушение.

Утка начинает спариваться и гнездиться немедленно по прилёте. Никакого «букетного» периода у неё нет, пары формируются ещё на зимовках. И если на водоёме птицу встречают выстрелы, природный график летит к чёрту. Уничтожаются самые сильные и активные самцы. Плюс так называемый фактор беспокойства. В Канаде, где весенняя охота запрещена, в своё время установили, что после полученного стресса только 28% самок возвращаются на прежние места гнездования и только 9% гнездятся. Конечно, численность уток будет снижаться!

Я вижу только один приемлемый вариант весенней охоты. Когда самки местной утки (пролётная не в счёт, её вообще бить не надо) садятся на гнёзда и начинают высиживать яйца, можно провести отстрел селезней, не принимающих участия в выведении потомства.

Сделать это несложно. На водоёме выделяется зона, где абсолютно нет гнёзд. На этот участок в сопровождении егеря выезжает охотник с подсадными утками, предоставленными охотничьим хозяйством. Там приготовлен скрадок, из которого он и будет стрелять водоплавающих в строгом соответствии с квотой. Пусть егерь его за ружьё не держит, пусть находится на определённом расстоянии, но быть он должен. Во многих странах Европы без егерского сопровождения никакая охота немыслима. В Казахстане так организована охота на копытных. Почему не охотиться с егерем и на уток тоже?

Я сторонник того, чтобы закрыть весеннюю охоту вообще. Но на первых порах и такой вариант вполне уместен. Если квота будет выдаваться исключительно на тех уток, которые живут на территории охотхозяйства, у его работников появится интерес к проведению биотехнических мероприятий, цель которых – увеличение численности птиц. Это обычные меры: создание зон покоя, устройство плотиков для гнездования и подкормка, надёжно привязывающая уток к водоёму.

Но рано или поздно отказаться от весенней охоты всё равно придётся. Есть такое выражение: если охота – это сбор урожая, то весенняя охота – проедание семенного фонда. Лучше не скажешь.