Так, в период 2005-2014 годов, когда средние показатели экономического развития сельского хозяйства составляли в России 3,8%, Казахстане – 4,2%, Украине – 4,7%, то в Узбекистане – 6,2%. Однако реальные показатели сельского хозяйства весьма далеки от официальных цифр.

Демонтируя советскую систему агропромышленного комплекса, власти Узбекистана сделали неудачную ставку на максимальное развитие мелких индивидуальных хозяйств. В аграрном секторе республики в настоящее время действует свыше 80 000 субъектов малого бизнеса, которые производят около 64% всей сельскохозяйственной продукции.

По итогам 2015 года объём производства плодоовощной продукции в республике увеличился на 6,7% – до 12,6 млн тонн, бахчевых – до 1,8 млн тонн (+5,9%), винограда – до 1,56 млн тонн (+11,4%). Согласно статистическим данным, Узбекистан входит в первую десятку производителей таких продуктов как абрикосы, чернослив, виноград, орехи, капуста. При этом, по разным оценкам, только 500-700 тысяч тонн из производимых объёмов ежегодно экспортируется в страны СНГ – главным образом, в Россию и Казахстан.

Доминирование мелких хозяйств препятствует созданию товарных высокорентабельных производств. Большинство фермерских хозяйств страдает от дефицита техники и удобрений, нехватки оборотных средств. Остро стоит проблема снижения плодородия земли. Правительство диктует частникам, что сеять, кому продавать, централизованно устанавливает цены на их продукцию. В итоге во многих районах возникла прослойка хронически убыточных фермеров.

И что бы ни писали официальные СМИ, страна в силу низкой эффективности сельского хозяйства не может обеспечить себя основными (кроме фруктов и овощей) продуктами питания. Эти продукты – прежде всего зерно, молоко, значительную часть растительного масла, сахара – Узбекистану приходится импортировать. А ведь одной из задач развития правительство республики провозгласило самообеспечение зерном.

Власти с гордостью заявляют, что "Узбекистан, в недавнем прошлом вынужденный за огромные средства завозить зерно извне, сегодня превратился в страну, не только обеспечивающую собственным хлебом своё более чем 31,5-миллионное население, но и экспортирующую зерно". Так, в 2015 году было собрано 7,3 млн тонн зерна со средней урожайностью пшеницы в 53 центнера с гектара.

Однако при громких заявлениях о "зерновой независимости" граждане республики столкнулись с резким подорожанием муки и её дефицитом. Своего зерна стране не только не хватает, но оно и не лучшего качества. Поэтому Ташкент активно импортирует зерно из Казахстана и России. При этом, защищая свой рынок от "мучной экспансии", повысил ставки акцизного налога на ввозимую муку. Замысел простой: обеспечить работой собственных мукомолов и одновременно сократить стоимость хлебного импорта.

Отметим, что Узбекистан – самый крупный потребитель казахстанской пшеницы. Доля экспорта её в Узбекистан составляет 40% от всего объёма. В частности, в прошлом году Узбекистан импортировал 1,32 млн тонн. Причин этому несколько. Во-первых, официальный Ташкент, пытаясь показать расцвет Узбекистана после получения независимости и избавления от "колониальной системы экономики", публикует радужные показатели.

По мнению аналитиков, цифры сбора урожая сильно завышаются, и реально зерна собирается меньше, чем звучит в реляциях чиновников. Фермеры, из-за низких закупочных цен не заинтересованные в производстве зерна, просто или сдают наличные деньги за те объёмы хлеба, которые они по плану должны продать государству или, покупая на базаре нужное количество пшеницы, отвозят её на хлебоприёмные пункты. Эти затраты они компенсируют выручкой от продажи другой, более выгодной продукции. Власти на местах закрывают на это глаза, и в независимом Узбекистане приписки продолжают процветать.

Вторая причина проблем с хлебом – рост цен на производимую из твёрдых сортов пшеницы казахстанскую муку. Её в большом количестве, в основном контрабандой, завозят в Узбекистан. Состояние бюджета страны не позволяет дотировать цены на социальные сорта хлеба, и они заметно подорожали.

Тем не менее, власти страны за счёт оптимизации посевных площадей и внедрения современных агротехнологий к 2020 году планируют увеличить объёмы производства зерновых культур на 16,4% (доведя их до 8,5 млн тонн), картофеля – на 35%, других овощей – на 30%, плодов и винограда – на 21,5%, мяса – на 26,2%, молока – на 47,3%, яиц – на 74,5%, рыбы – в 2,5 раза. При этом Ислам Каримов заявил о желании к 2030 году снизить долю сельского хозяйства в экономике Узбекистана с нынешних 17 до 8-10%.

Однако эти цифры плохо вяжутся с реалиями. Предыдущее сокращение доли аграрного сектора вдвое (в 1990 году его доля в ВВП составляла 33,4%) произошло не столько за счёт роста промышленности, сколько за счёт непомерного расширения погрязшего в бюрократии сектора услуг (фактически это весь малый и средний бизнес плюс переводы от гастарбайтеров), который на сегодня обеспечивает почти 53% ВВП.

Кроме того, эксперты отмечают, что столь замечательные перспективы даются без учёта таких негативных факторов, как нарастание энергетического и общеструктурного кризиса, сложный инвестиционный климат, дефицит ликвидности в банковском секторе, девальвация национальной валюты, коррупция, обнищание сельских жителей. По данным Всемирного банка, 16% населения Узбекистана живёт за чертой бедности. При этом 75% населения с низким уровнем доходов проживает именно в сельской местности.

В стране существует высокая скрытая безработица: если официальный уровень безработицы составляет около 5%, то неофициальный – до 30% от экономически активного населения. Показателем высокой безработицы является массовая трудовая миграция из Узбекистана. По экспертным оценкам, на заработках – в основном в России и Казахстане – находится от 2 до 5 млн узбекских граждан, денежные переводы которых составляют более 12% ВВП республики. Таким образом, без решения существующего в Узбекистане комплекса серьёзных социально-экономических проблем изменить ситуацию и реально достигнуть запланированных в аграрном секторе показателей будет невозможно.