Почти пятнадцать лет назад, работая в газете "Известия", я впервые столкнулся с вопросом ипотеки. Шеф-редактор дал задание разузнать, что это за птица-тройка такая, диковинная. Получился так себе обзор, с анализом действующих на рынке предложений и расчётами. Хочу сразу оговориться, материал забраковали, посчитав скучным даже для столь консервативного издания. Из-за основной части текста расстраиваться не стоило, а вот насчёт прогнозов, которые тогда только учился составлять и которые не были доведены до масс тиражом в десять тысяч экземпляров, было обидно. Суть предсказания помню до сих пор. Исходя из имеющихся на руках скудных данных было очевидно, что спрос на ипотеку в ближайшие годы будет только расти, и без дополнительных ограничений и новых правил игры всё закончится гигантским скачком цен на недвижимость, который без последствий мы вряд ли переживём. Картину дополняла зудевшая рана от только лопнувшего рынка "доткомов", да и все последствия "издохнувшего" азиатского тигра ещё не были отыграны.

Короче, получалось, что, к бабке не ходи, недвижимость станет новым пузырём, который обязательно разрастётся до неслыханных размеров. Ведь, крыша над головой, как ни крути, – "вечная ценность", которая может только расти ввиду постоянно повышающего спроса и роста благосостояния населения. Рынок идею подхватил и в едином порыве запел: "Родительский дом, начало начал и в сердце моём надёжный причал". И зашуршали счётные машинки, и появилась модная профессия – риэлтор. В США стала набирать обороты программа ипотечного кредитования, слоганом которой можно считать знакомую каждому советскому человеку фразу: "Каждая семья будет иметь собственный дом".

Всё сложнее. У нас изначально спутали два понятия – доступное жилье и доступная ипотека и тут же начали кредиты раздавать на остановке. И в том, и другом случае качество заёмщика значения не имело. За океаном всё было застраховано, на это и была надежда. В стране великих степей о будущем вообще не задумывались. Важнее было нарастить портфель и получить под него новый заём у заграничных партнёров.

В том же 2003 году путём несложных расчётов можно было выявить, что рост не может быть безнаказанным и пагубным, а 3500 долларов станут уровнем цены за квадратный метр, после достижения которой домохозяйства не смогут в длительном периоде обслуживать долг. Тогда и в мыслях не было, что цена за квадратный метр достигнет и перешагнёт отметку в 5 тысяч.

К 2008 году рынок раздулся до невиданных размеров. Постоял, постоял – и лопнул. Сначала в Штатах, когда уровень неплатежей достиг 15%, через несколько месяцев это докатилось и до Алматы, а потом потопило и весь Казахстан. Целая эпоха Клондайка закончилась. Застывшие в немом испуге старатели рынка не понимали, что происходит. Золотые города, в которых нищие, продавая полученные в наследство домики и земли, сказочно богатели, за несколько минут превратились в кладбища надежд. Ожидавшие выкупа готовы были двигаться, чего не было раньше, но смысла уже не было. Строительные компании одна за одной объявляли о банкротстве. Пирамида разваливалась и накрыла последних – тех, кто вовремя не слился или вошёл в игру слишком поздно. Конечно, государство не бросило на произвол судьбы десятки тысяч людей, и так или иначе достроило незавершённые объекты или изыскало возможность предложить замену. Но это было первое, по-настоящему серьёзное обнуление, когда частные инвесторы лишались своих инвестиций.

Понятно, что всё просто так не закончится. Параллельно с крахом мировой ипотечной системы обвалились сырьевые рынки, и доходы от продажи нашего главного актива упали до критических отметок. В разнос пошла и банковская система. Нужно было её спасать. Государству это обошлось в 9 миллиардов долларов.

Как следствие, случилась вторая девальвация национальной валюты. Доллар подскочил на 20%, что вызвало волну негодования среди заёмщиков. Некоторая часть кредитов была выдана в долларах, значительная часть. Нагрузка на должников увеличилась.

Началось великое противостояние. Группа недовольных решила не платить по долгам, по какой-то неведомой причине считая себя обманутой. Основной аргумент: в стране изменилась экономическая ситуация и долги платить нечем. Никакие встречные доводы активистами не воспринимались. Ситуация зашла в тупик и не выходит оттуда до сих пор. Осложняется она тем, что с той поры случилось ещё две девальвации, а социально-экономическая обстановка только ухудшалась.

Сегодня протесты активизировались. Словно почувствовав разлад в стройных рядах власть имущих, передовики движения взяли в руки кастрюли и с шумом шествуют по улицам, требуя списать долги и аудиенций у председателей банков. На плакатах символическое тождество "$1 – 1 тенге". Полиция, обычно крайне жёстко подавляющая подобные акции, безмолвно шествует за митингующими. Нацбанк, вместо того чтобы занять адекватную позицию, смысл которой – "долг платежом красен", словно школьник судорожно ищет решение задачи, рассматривая вопрос по внесению поправок в недавно созданную программу помощи заёмщикам.

В ней руководство НБРК предлагает для заёмщиков из категории СУСН (так называемые социально уязвимые слои населения) установить ставку вознаграждения по рефинансируемому займу в размере не более 1%. Тут нужно остановиться и задаться вопросом.

Прежде всего, как эти самые СУСНы оказались заёмщиками банков? Почему им предоставляются льготные условия, тогда как остальное население – участники кредитного рынка – платит исправно? Было бы справедливо найти менеджеров, которые подписывали кредитные заявки и предоставить им возможность выступить соответчиками. Если их действия были непреднамеренные – это одно, но уровень коррупции в банковской сфере в те времена был хорошо известен. Сегодняшние СУСНы, что очевидно, подделывали документы, фальсифицировали данные, а кредитные офицеры подписывали всё не просто так. Большинство участвовало в спекуляциях на рынке недвижимости, а сегодня рассказывают, что они "бедные овечки", которым негде жить. Теперь они словно кривое отражение самих себя в прошлом, больные, безработные и не готовые платить по счетам.

Так не пойдёт!

Главное условие инвестиционного рынка – умение фиксировать убытки и принимать за них ответственность. А то как получать прибыль со сделок на растущем тренде – то даже налогов никто не платит, а как фиксировать убытки – то визг и вой: государство должно взять их на себя.

Ещё одно предложение: расширить список банков – участников программы и добавить критерии по займам, подлежащим рефинансированию, например, добавить тех, кто занимал в иностранной валюте после 2009 года, причём даже если их уже рефинансировали в рамках внутренних программ банков. Это уже вообще ни в какие ворота не лезет! Справедливости ради, Национальный банк должен тогда предоставить возможность рефинансировать всех желающих, а если нет, то жаль тех, кто честно выплатил обязательства: они платили по полной.

И так далее по списку. Все предложения можно найти на сайте НБРК, но в этом нет смысла. Проблема в том, что платить никто не хочет. Во-первых, другие времена, и цена на недвижимость рухнула в разы. Во-вторых, отдавать свои не хочется вовсе. Не зря протестующие вспоминают про девять миллиардов долларов, выданных банкам на спасение в 2009 году. Они хотят того же.

На сегодняшний день из достоверных источников, близких к Национальному банку, известно, что проблемными могут считаться около 15 тысяч долларовых заёмщиков. Истории их похожи. Вошли в договорные отношения с банками в 2008-2009 годах. Каждый был уверен, что получит от этого гешефт, но оказалось нашли на "тухес" приключения. Число горемык не меняется, так что "удержателям" и "обличителям", рассчитывающим всю вину свалить на девальвацию, тут делать нечего. Люди брали в долларах, потому что им казалось это выгодным. Горизонты событий в расчёт не брались. Важнее было получить деньги "дешевле", быстро их прокрутить, получив максимальный доход.

Важно понимать, что здесь вопрос общего блага, и оно говорит о том, что долги нужно взыскивать в полном объёме, иначе любой может выйти на улицу и смутно обосновав причины, отказаться платить по долгам. Вместо тысячи программ нужен закон о банкротстве частных лиц, о котором уже не раз говорил Президент. Объявляя о своей несостоятельности, должник приобретает иную ответственность.

Что касается движения "Оставим народу жильё" и прочих, – деятельность их должна быть прекращена. Они рождают иждивенческие настроения в обществе и добавляют неразберихи. Им давали шансы, возможности, но их цель была иной: снять с себя ответственность. Так уж случилось, что те, кто трезво оценивал свои возможности и умел считать, до сих пор живут в съёмных квартирах. И виной тому именно алчность участников рынка, тех, кто сейчас требует от государства решить их проблемы. Только спекуляции привели цену на недвижимость к астрономическим цифрам, настолько высоким, что квадратный метр до сих пор не нашёл своей справедливой цены. Они убили ипотеку как инструмент. Теперь хотят убить банковскую систему. Так что если им снова смягчат условия, мы будем знать, что делать.