Там, где ещё недавно рос один из самых впечатляющих и старых серебристых тополей города, ныне можно видеть лишь его зияющий пенёк. Уникальная карагачёвая аллея на Абая сменилась автостоянкой. А великолепная шелестящая стена из пирамидальных тополей по улице Кунаева, смотреть на которую приводили своих детей, сгинула в одночасье.

Парадоксально, что в городе, который всё ещё претендует на статус какого-то эталонного города-сада, нет ни одного старого статусного дерева. Интересно, знают ли наши акиматовские отцы-матери, что по городам всего мира существует странная (если не сказать больше) традиция охранять не только объекты историко-архитектурного наследия, но и памятники природы? И вместе с мемориальными раритетами уважающие себя и историю своих городов власти берут под опеку ещё и особо значимые живые памятники, в том числе и выдающиеся деревья.

Я видел сотни подобных примеров в разных концах света. Где аккуратно промаркированные и снабжённые охранными табличками городские деревья с достоинством несут свой заслуженный статус, вызывающие благоговейное уважение жителей и гостей города, опрятно отгороженные решётками от случайностей. Под пристальным призором профессиональных хранителей – лесоводов-докторов. Их лелеют, за состоянием их здоровья тщательно следят, их спасают специальными методами от дряхления, до конца продлевают жизнь. Старые деревья – равноправные жители старых городов. Они с достоинством играют свою облагораживающую роль, разряжают нервную ауру. Они нужны горожанам, а потому не вздрагивают всякий раз, когда в поле зрения появляется машина с "озеленителями".

Фото Андрея Михайлова
Когда-то деревья в Алма-Ате не боялись "озеленителей"

Отчего же случилось так, что наш некогда "самый зелёный город Советского Союза" не только ни имеет ничего подобного, но и без всякой жалости расстаётся в последние годы с деревьями-патриархами, на фоне которых протекала вся его история? Мы ведь даже не знаем, какие деревья в нашем городе самые высокие, какие – самые охватистые, какие – самые древние. Да и о чём говорить, когда из всех этих показателей "озеленителям" интересен только один – кубатура древесины?

Нам говорят, что причины в старении деревьев. А мне кажется, что меняемся мы сами. Горожане. В городе-саде стремительно исчезает тот естественный культ деревьев, который был столь характерен для нескольких поколений наших предков. Культ, имеющий под собой историю.

Не знаю, что там было в тех гипотетических тысячелетних Алматах, которые лихорадочно ищут археологи к новоустановленной дате. Но в том, что никаких деревьев к началу строительства Верного на месте города не существовало, – сомнений нет. В архиве Русского географического общества в Санкт-Петербурге мне попался "заилийский альбом" Павла Кошарова, томского художника, сопровождавшего П. П. Семёнова (будущего Тянь-Шанского) в его вторичном путешествии по Небесным Горам. Крепость в Заилийском крае заложили в 1854 году, а первые гражданские жители начали селиться тут следующим летом. Таким образом, ко времени, когда Кошаров в 1847 году запечатлел в карандаше самый первый вид нашего города, никаких деревьев в Верном замечено не было.

Однако процесс пошёл, о чём свидетельствует отрывок из дневника самого Семёнова-Тянь-Шанского. "Верное, к моему крайнему удовольствию, представилось мне уже в более приглядном виде, чем в 1856 году. Все домики были более или менее отстроены, а около домика пристава Большой орды был уже посажен молодой садик; это были первые деревья, посаженные на подгорье, на котором ныне цветущий город Верный утопает в зелени садов." Про "утопающий в зелени" город Семёнов, правда, писал спустя полвека, когда готовил свои дневники для издания запоздалой книги-мемуаров – "Путешествие в Тянь-Шань". Всё это время знатный географ и именитый сановник держал в поле зрения полюбившийся его сердцу городок в тени Заилийского Алатау.

В том, что поселение за полвека не только превратилось в центр Семиречья, но и приобрело славу одного из самых зелёных городов Российской Империи, заслуга, правда, уже других персонажей, не менее самозабвенно влюблённых в город у Заилийского Алатау. В первую очередь – легендарного губернатора-садовода Герасима Колпаковского и знакового лесовода-подвижника Эдуарда Баума.

"Надо отдать должное основателям города за стройную планировку улиц, заботливое и богатое их озеленение. Первым губернатором Семиречья был генерал Г. А. Колпаковский, и то, что город стал садом, во многом связано с его именем. За каждое высаженное дерево он платил горожанам по гривеннику, а кто не высаживал деревья в указанном месте или губил их, публично наказывался плетьми. Сопровождавшие генерал-губернатора казаки приговор тут же приводили в исполнение. Город, можно сказать, зеленел прямо на глазах".

Это фрагмент воспоминаний ещё одного влюблённого горожанина, усилиями которого слава города-сада поддерживалось тогда, когда Верный превратился в Алма-Ату и из регионального центра преобразовался в столицу Советского Казахстана. Имя горожанина – Динмухамед Кунаев.

Культ деревьев, импульс которого был заложен в самосознание горожан, стал определяющим моментом для каждого уважающего себя алма-атинца. Очень характерной представительницей этого типа была моя бабушка-пенсионерка, которая не боялась устроить скандал, если видела, как неосторожный шофёр случайно обдирал кузовом кору тополя, соседские пацаны ломали ветку или студенты, дабы спрямить путь, "топтали газон". Что характерно, ей всегда удавалось усовестить и поставить на место нарушителей. Апофеозом её стихийной природоохранной деятельности была долгая административная тяжба с соседкой снизу, которая, дабы осветлить квартиру, задумала убрать перед окнами (нет, не деревья!) кроны карагачей. Бабушка выиграла процесс – карагачи стоят на своём месте доселе.

Горожане 60-70-х годов любили свой город и гордились его зелёным убранством. И в этом их позиция полностью совпадала с установками властей. Система озеленения, существовавшая в Алма-Ате времён Кунаева, была действенной и совершенной. Тогда никому не приходило в голову, что из-за высыхающей ветки можно под корень срубить всё дерево. А заодно, чтобы не ездить дважды, – свалить и несколько соседних.

Помню, каким шоком для коренных алма-атинцев было расселение из старых верненских домиков в новые микрорайоны. Главной неприятностью при этом была вовсе не мизерность предоставляемой жилплощади и отдалённость от центра, а отсутствие деревьев перед домами. Первое, с чего начали новосёлы жизнь на новом месте, стала посадка деревьев перед окнами. Ныне тех микрорайонов не увидеть из-за разросшихся за 50 лет саженцев, перекрывших крыши. И это характерный момент, важный для понимания особого характера старых алма-атинцев и их отношения к своему городу. Я знаю массу других мест Казахстана, где сотни подобных микрорайонов так и торчат на пустырях, ничем не прикрытые и бесприютные. И никого это не волновало и не волнует.

Фото Андрея Михайлова
Главная угроза для города-сада – старение не деревьев, а жителей

Вернусь к тому, с чего начал. Главная угроза для пошатнувшегося реноме города-сада – это вовсе не старение городских деревьев. Скорее, старение жителей. Когда несколько лет назад я пытался отбить у бригады озеленителей-лесозаготовителей старые тополя перед окнами, я не нашёл особого сочувствия – как у соседей, так и у специальных экологических организаций. Единственной моей союзницей была Александра Ивановна, соседская пенсионерка, которая в отчаянии взялась поливать порубщиков из окна чайником. В тот день тополя мы отбили. Однако когда спустя несколько месяцев я вернулся из очередной поездки, на их месте красовались лишь крепкие пни. Вместе со старыми тополями исчезли певучие утренние дрозды и невидимые ночные совки-сплюшки, а умиротворяющий ночной шелест сменился звуками открывшейся улицы. И хотя внизу что-то посадили, я сильно сомневаюсь, что это что-то дотянется до моего этажа ранее, чем я смогу это увидеть.

У города-сада (официально-то неофициального статуса никто не отменял), если он, конечно, ещё интересует многих горожан, должна быть вразумительная "зелёная политика". И не только в плане рационального природопользования. Но и в сохранении традиционного облика улиц и парков – ведь именно конкретные и определённые деревья всегда составляли неповторимость Верного – Алма-Аты – Алматы. И ещё – в немедленной ревизии городских насаждений для выявления зелёных раритетов, которые необходимо как можно скорей защитить от случайностей особым охранным статусом.

Честно говоря, для всего этого вовсе не обязательно ждать милостей от властей. Главное, воля горожан. Для начала неплохо было бы измерить (в высоту и обхват) все выдающиеся деревья города: чем не задача для каких-нибудь юных экологов или молодых партийцев? И не только приметить, но и отметить каждое такое проявление какой-нибудь заметной яркой лентой, взять под свою охрану. По большому счёту, имея на то желание, можно даже разработать специальные ботанические экскурсионные маршруты "Алматинские деревья". Пока ещё возможно...