Союз промышленников и предпринимателей "El Tiregi" провёл мозговой штурм. В онлайн-режиме эксперты в области медицины, экономики, политики и социологии обсуждали кризис, вызванный пандемией и экономическими потрясениями. Informburo.kz публикует самые интересные предложения.

Нужно возобновить выплату 42 500 тенге

Олжас Худайбергенов – экономист

В марте-апреле была оценка, что 4-4,5 млн человек потеряют работу, потому что эти секторы экономики во время карантина не могли вести деятельность либо страдали от резкого падения спроса. Выплату в 42 500 получили:

  • первая выплата – 4,5 млн человек;
  • вторая выплата – 3,8 млн человек.

Я считаю, что после снятия режима ЧП максимум половина возобновила работу. Итого сейчас 2-2,5 млн человек без работы. Даже те, кто возобновил работу, скорее всего, получают сокращённый доход.

Если раньше государство во время кризиса помогало бизнесу, то есть стороне предложения, то сейчас надо производить выплаты населению, восстанавливать спрос. Можно это делать в формате пандемических выплат, как во многих странах делают. Те же самые 42 500 тенге нужно возобновить, постепенно тестировать этот инструмент и можно потом превратить его в безусловный базовый доход.

Читайте также: Безусловный базовый доход: что это такое, и как он работает?

С безусловным базовым доходом эксперимент проводили в Швейцарии и в Финляндии. Проблема развитых стран в том, что они достигли пика производительности труда. Они задались вопросом: как дальше его поднимать? И выяснили, что люди, когда теряют работу, стараются трудоустроиться на первую попавшуюся, и она не обязательно им нравится. Безусловный базовый доход – это способ дать им время, чтобы они трудоустроились на ту работу, которая им нравится. При таких условиях они демонстрируют более высокую оплату труда.

Есть ещё ряд мер, которые и Правительство, и Нацбанк могут делать. Это:

  • ввести режим спецкредитов с низкой ставкой;
  • выдавать кредиты, направленные на поддержание занятости с возможностью списания части кредита либо полностью всего кредита. В Швейцарии сделали автоматизированный кредит, который за 30 минут выдаётся бизнесу при условии, что этот кредит не превышает 10% от годовой выручки за прошлый год.

Государство должно исходить из понимания, что пандемия – это мощный нерыночный фактор, и противопоставлять ему рыночные инструменты не совсем правильно. Государству до какого-то момента придётся действовать нерыночными инструментами. Этот инструмент должен действовать столько, сколько он понадобится. Во-первых, эпидемия должна завершится, во-вторых, должен быть восстановлен ущерб, нанесённый этой эпидемией.

Безусловный базовый доход должны получать 1,3 млн казахстанцев

Канат Нуров – президент-председатель правления Фонда "Аспандау" и Алматинской высшей школы управления

По разным данным, в Казахстане от одного до двух миллионов человек имеют очень низкие доходы. Союз промышленников и предпринимателей "El Tiregi" предлагает Правительству ввести безусловный базовый доход как подушку безопасности для той массы людей, которые не имеют доходов, находятся за чертой бедности. 42 500 нужно постоянно платить им. Мы предварительно предполагаем, что это касается 1,3 млн человек.

Если мы думали, что всё восстановится, то сейчас надежды рухнули. Восстановление займёт весь 2020, 2021 годы. Если в начале 2022 года восстановимся, то это хорошо. Исходя из новых реалий, мы потеряем 20% валого внутреннего продукта (ВВП), и это минимум.

Читайте также: Обращения бизнеса к Токаеву. О чём во время карантина просят предприниматели?

Возникает вопрос: как нам быть? С одной стороны, мы должны ввести социально ориентированные меры – это и тенговые вливания, и налоговые послабления, то есть всё, что необходимо для поддержания спроса. Но если мы не проведём изменения в либерализации экономики, то все эти социально ориентированные меры будут бессмысленны, потому что это будет инфляция. Нам нужно убрать все препоны для высвобождения частной инициативы во всех секторах экономики.

Коррупцию можно искоренить при соблюдении трёх условий

Михаил Саакашвили – глава исполнительного комитета Национального совета реформ Украины

Когда мы говорим, что нужны реформы, то они должны проводиться во всех сферах одновременно. Например, если ты меняешь патрульную полицию, то обязательно должен менять прокуратуру, судебную систему, следствие, миграционную службу. Если проводишь налоговую реформу, то одновременно должен смотреть на уровень налогового бремени, как выглядит налоговая служба и таможня. Ты не можешь ввести кассовые аппараты, если не поменял налоговую службу и всё не упростил.

Страну такого размера, как Грузия, сложнее реформировать, чем Украину, потому что в Грузии живёт около 4 млн людей. Они все друг другу родственники (кум, сват, брат), все друг друга знают. Если ты кого-то увольняешь, то кого-то обижаешь – соседа, одноклассника, родственника. Украина идеальных размеров – население от 35 до 40 млн. Ты можешь уволить всех в один день и никого больше не встретить. Даже если встретишь, вряд ли тебя это будет коробить.

Ещё важный момент: нужно хорошо подбирать чиновников. Если ты подбираешь по своему клану, по своим знакомым – это не работает. В Грузии всех чиновников мы подбирали по конкурсу. Я думаю, в Казахстане тоже много конкурсов. Некоторые мои друзья из Казахстана, которые пошли на главные должности, реально прошли по конкурсу.

Второй момент: я всё время делегировал (полномочия. – Авт.). Когда я был президентом Грузии (2004-2013 гг. – Авт.), у меня была исполнительная власть в условиях мирового кризиса и войны с Россией, то есть катастрофический сценарий. Но экономика выросла в четыре раза, у нас коррупции практически не было, потому что я всё (полномочия. – Авт.) делегировал, я всё отдавал.

Почему я до сих пор сохранил грузинскую команду, которая сейчас готовится обратно прийти к власти? Потому что каждый из них чувствовал себя царём, богом, президентом в своей отрасли. Я многое, что они делали, узнавал по телевизору или интернету. У нас самый лучший сервис, таможенная система в мире, которую мы создали. Это создавалось моими людьми, но без моего участия, информирования, я узнавал позже.

Читайте также: Экономика Казахстана может вернуться к показателям времён развала СССР. Исследование

Эти ребята до сих пор занимаются таможенной реформой в Украине. Георгий Цхакая был при мне главой налоговой службы, ему сейчас 35 лет. Когда мы его назначили, ему было 23-24 года. Георгий создал лучшую таможню в мире, интересную налоговую систему. Я не знал о его существовании. Никто и никогда из администрации президента не звонил ему ни по какому поводу.

Я посадил своих друзей детства, ближайших соратников, много членов Парламента. Мы посадили 40 судей, более тысячи таможенников. Мы сажали, чтобы чиновники не были коррумпированными. Чтобы не было коррупции, нужны три вещи:

  1. Большая идея.
  2. Хорошая зарплата.
  3. Правоохранительные органы должны их ловить независимо от того, какого они цвета, партии, с кем в родственных связях.

Если эти три фактора есть, то коррупции не будет.

Менталитет, конечно, имеет значение. Но, я вас уверяю, Грузия была намного ментальнее, чем Казахстан. Мы это устранили. Сейчас коррупция куда-то вернулась, но постепенно и люди это начинают не принимать. Коррупция – это же не только деньги, это когда я позвонил, потому что мой родственник кого-то ножом пырнул или кокаин продавал. Мы посылали таких людей подальше, потому что это тоже коррупция и ментальная революция. Ощущение было, что для народа это насилие, но ему понравилось быть на другом берегу, обратно он плыть не хочет.

По разным данным, Грузия была второй самой некоррумпированной страной в Европе. И по безопасности Грузия стала самой безопасной страной в Европе, и в мире. В чём эффект такой экономики? Деньги сыпались на нас со всех сторон. Инвестиции заходили во все сферы из разных стран.

Возможно ли экономические реформы без политических? В современном мире практически невозможно. Любой народ устаёт от любого правительства максимум в течение 10 лет, причём чем успешнее правительство, тем быстрее он устаёт. Это мы в Грузии ощутили на себе.

Чиновники после провала не уходят, а ходят кругами

Асылбек Кожахметов – эксперт в области бизнес-образования и менеджмента, президент Almaty Management University

Проблема, на мой взгляд, не только в кризисе государственного управления, но и гражданского общества. Мы сами должны в своём государстве навести порядок. Но для этого нужна свобода. Нам нужен контроль государственных решений.

Я член Национального совета общественного доверия. Считаю, что этот институт создан правильно, но используется ли он в полной мере? Сколько было комиссий: государственная, правительственная, по Арыси, сегодня – по коронавирусу. А сколько там представителей гражданского общества? Ни одного. А зачем такие комиссии, которые будут слушать себя, но не будут слышать гражданское общество?

Читайте также: В каких случаях руководитель уйдёт в отставку из-за подчинённого? Разбираем закон

Нам нужна ответственность за результаты государственных программ, за результаты действий министров, акимов. Если что-то они не сделали (что вполне нормально, так как не могут быть все семи пядей во лбу), то должны уходить. Но у нас этого нет.

У нас все люди ходят по кругу. Сделал неправильно – ушёл, покрутился год-два и снова вернулся. Какие бы правильные теории мы не предлагали, каких советов Саакашвили не слушали, но люди одни и те же, которые пытались что-то сделать, но у них не получилось. В демократических странах они уходят, на их места приходят другие.