После публикации истории, приключившейся с горняком из поселка Жолымбет Акмолинской области Юрием Моховым, в нашу редакцию вереницей потянулись ходоки. Как объясняют делегаты-горняки, они просто устали молчать. По их словам, на территории шахты «Центральная», которая принадлежит филиалу АО «ГМК Казахалтын» (золотоизвлекающей фабрике), люди не только гибнут и получают увечья, но и пропадают без вести. Более того, утверждают жолымбетовцы, хищение и переработка драгоценной руды из шахт по сей день остается прибыльным бизнесом.

Алтынные Бермуды

Адия Рахимжанова и Мухаррам Сеитов специально прибыли в столицу из Жолымбета, чтобы рассказать о несчастьях, которые буквально преследуют молодых и здоровых мужчин поселка. С делегатами должна была приехать еще одна женщина – Алия Нурпеисова, но ей не с кем оставить двух малых ребятишек. Потому письмо в редакцию она передала через своих односельчан.

У каждого из ходоков своя история, свое горе, но всех их объединяют два обстоятельства: первое – то, что их родные работали на шахте «Центральная», и то, что там же погибли. Правда, с недавних пор на рудниках стали не только гибнуть, но и исчезать: ушел человек на работу и не вернулся. Где он? Что с ним? – неизвестно. И это доводит родственников пропавших людей до отчаяния.

Адия Рахимжанова протягивает листок с фотографией и небольшой кратенькой информацией: «Разыскивается Маканов Хасен Муратович, 1957 г.р., 1 ноября 2008 года не вернулся со смены…». Это брат Адии. Он работал охранником на руднике Жолымбет, жил неподалеку в подхозе «Ошак». После того как мужчина пропал, близкие организовали его поиски. Заявление в поселковое отделение полиции родня Хасена отнесла, но брата так и не нашли. Сегодня Адия жалуется на бездействие внутренних органов.

– Брат в тот день заступил на смену. Весь день он находился в промышленной зоне, – рассказывает женщина. – По пояснениям сотрудников, Хасен к концу дежурства сдал рапорт о проделанной работе и вышел в сторону проходной. Однако его выходящим за ворота охранница Омарова не видела. О его исчезновении мы узнали лишь спустя трое суток. Везде все обшарили. Искали по поселку. А вот на территорию рудника нас не пустили.

Подпольные старатели

Не пускают туда Адию и поныне. Руководство службы охраны рудника полагает, что делать женщине на земле предприятия нечего. Между тем родню Хасена настораживает то, с каким непоколебимым спокойствием относятся к пропаже своего сотрудника в филиале АО: как будто ничего не произошло!

– Даже версию свою придумали, – возмущается Адия.– Будто бы Хасен сам виноват, что исчез. Он якобы вышел за территорию по направлению к дому, а тут, как в лучших гангстерских фильмах, на немноголюдных широких дорогах нашего аула на полной скорости проезжает машина, сбивает Хасена. Чтобы замести следы преступления, люди из машины грузят сбитого в багажник и увозят в неизвестном направлении.

Эту версию в полиции так и не подтвердили. Но и Хасена не нашли. В надежде хоть что-то узнать о пропавшем брате, Адия обратилась к местным гадалкам и провидцам. Те сказали, что Хасен жив. А вот людская молва говорит об обратном.

– В Жолымбете мне уже несколько человек говорят, что он услышал то, что не должен был слышать, – делится женщина. – За это его убили и выкинули в шахту!

В день исчезновения Хасен сопровождал руду из шахты в химлабораторию и обратно. В лаборатории он должен был расписаться и поставить время в бланке. В сопровождении его видели, а вот листка со временем и росписью не оказалось. Как сейчас полагает Адия, возможно, брат что-то заметил. Его бдительность и стала причиной его исчезновения, ведь в поселке ни для кого не секрет, что на шахте промышляют чернокопатели. Здесь так называют тех, кто нелегально добывает руду, в том числе и на предприятии, принадлежащем государству. По словам Адии, теневики орудуют заправски, нисколько не боясь охраны, при этом еще и неплохо зарабатывают, сплавляя эту руду в Россию.

– Старатели подпольных артелей получают по 200 – 180 тысяч тенге, а зарплаты наших горняков 30 – 50 тысяч тенге, при этом нелегалы развернули бурную деятельность, – рассказывает Адия Рахимжанова.

Незаконным промыслом в Жолымбете занимались и раньше. В середине 2007 года казахстанские газеты пестрели сообщениями об обнаружении на железнодорожной станции вблизи Степногорска двух вагонов со 120 тысячами тонн золотого концентрата. Во время рейдов было найдено еще 670 тонн. Все это было похищено с рудников «Казахалтына». Плюс ко всему сотни выявленных подпольных цехов, где перерабатывают руду, и невесть откуда взявшаяся взрывчатка. Улов операции спецподразделений КНБ и МВД в 2007 году оказался весьма солидным. Тогда, по самым скромным подсчетам, за пределы Казахстана вывезли свыше 17 тысяч тонн «левого» золотосодержащего сырья, одна тонна которого стоила 500 долларов.

Не в деньгах дело

Между тем с обоих фронтов – и легального и нелегального стороны несут потери. Сколько погибло в шахтах чернокопателей, подсчитать навряд ли когда-нибудь удастся. Вместе с тем множится количество погибших – тех, кто трудился в качестве работников на самом предприятии.

– Моего сына Ерлана загнали в забой, который был выработан еще в 1943 – 1944 годах, – рассказывает Мухаррам Сеитов. – Это запрещено и противоречит всем нормам, но они искали золотую жилу. Он работал так называемым «мешковиком». Собирал руду в мешки. В тот день, 10 апреля 2007 года, работали по квершлагу, где проходят железнодорожные пути. После того как он и его напарник приступили к сбору руды, она на них обрушилась. Хотя до этого должны были убрать куски породы, а этого никто не сделал да и никто и не собирался, – отмахивается мужчина.

Мухаррам Сеитов хотел дойти до суда, но дело о гибели сына не было даже расследовано. Мало того, его вызывали в мечеть, где аксакалы увещевали: мол, сына не вернешь, зачем напрягать людей?

Муж Алии Нурпеисовой – Асылбек Усеинов погиб вместе с Ерланом Сеитовым. Молодая вдова осталась без кормильца с двумя малолетними детишками на руках в неблагоустроенной землянке. Обеим семьям в филиале АО «Казахалтын» выплатили компенсации и взяли заявления, что люди претензий не имеют. Причиной несчастного случая на предприятии обозначили «самовольное проникновение» в отработанный блок, которое не было связано с заданиями начальства.

– Но, если бы оно не было связано, ребята бы туда и не пошли, – считает Мухаррам.

Сейчас главная задача родственников погибших, как говорят они сами, – привлечь внимание к тому, что творится на золотоносных рудниках. По их словам, отсутствие контроля и нарушения нормативов для государственного предприятия стало практически нормой. И пока не изменятся порядки, люди будут и погибать, и пропадать. Чтобы получить комментарий по этим фактам, мы связались по телефону с директором Шортандинского филиала АО «ГМК Казахалтын» Евгением Балашовым:

– Оба дела сложные и серьезные, потому так сразу, за одну минуту, комментарий не дашь, – сказал он. – Хасен Маканов ушел с работы и не пришел домой. Его исчезновением занимаются правоохранительные органы, и я не могу комментировать их работу, не зная никаких деталей, и не могу ничего своего выдвигать. Я не могу, потому что я не занимался этим как сыщик, как детектив, чтобы можно было, не зная его и его семью, сказать – куда он делся, как он пропал. Мы рассуждаем на эту тему, думаем, но я, например, официально воздерживаюсь от каких-либо комментариев по этому поводу. Эти комментарии могут дать только правоохранительные органы.

Что касается Мухаррама Сеитова и Асылбека Усенова, то есть целое дело, по которому проводилось расследование, имеется заключение правоохранительных органов и заключение комиссии департамента Министерства труда и социальной защиты населения РК. То, что их загнали в забой, – это неправда. Их никто туда не загонял. Они допустили грубейшее нарушение трудовой и производственной дисциплины, зашли туда сами долбить золото, и это было не по рабочей надобности. Комиссия потому и признала, что этот факт не связан с производством, так как они нарушили наряд задания, нарушили трудовую дисциплину, нарушили закон шахтерский – куда тебя послали, в том забое ты и должен быть. Естественно, охранников около каждого рабочего не поставишь, поэтому здесь возлагается вся ответственность на того, кто работает в забое.