Сахар стал несладким. К такому выводу пришёл знакомый самогонщик. О качестве сахара он судит по крепости горячительного. В последнее время он стал замечать, что самогонка уже не та, хотя рецепт напитка остался прежним. Мы попросили прокомментировать этот факт заведующую кафедрой «Пищевая инженерия» Казахского национального аграрного университета Дину Даутканову.
Сахар промышленной переработки выдают за обычный
- Думаю, ваш знакомый сделал правильный вывод. Чтобы получить большую крепость самогона, нужно большое содержание сахарозы, - объяснила доктор технических наук. - Трудно сказать, почему сахар стал несладким. Для этого нужно провести соответствующие анализы. Если мы говорим о сахаре-песке, то в нём должно быть содержание сахарозы 99,75%. Однако в тех же ГОСТах говорится и о другом сахаре-песке - для промышленной переработки, и содержание сахарозы там должно быть 99,55%.
- Дина Рахимкуловна, что за сахар такой, для промышленной переработки?
- В принципе такой же сахар-песок, по цвету чуть желтее обычного. Он используется для производства хлебобулочных и кондитерских изделий.
- Можно ли определить визуально, соответствует сахар ГОСТам или нет?
- Можно обратить внимание на то, есть ли в сахаре слипшиеся кристаллы, комочки. Судить о чистоте сахара по какой-то плёнке в чае нельзя. Человеческий глаз это не улавливает.
- Как же так получается: несоответствие ГОСТАм у нас невозможно, но при этом сахар несладкий?
- Сахар, который допускают в продажу обязательно нужно проверять. Некоторые предприятия, которые перерабатывают сахар-песок, не всегда имеют специализированное оборудования. Не всегда на этих предприятиях проверяются и другие показатели. Например, зольность, цветность.Есть спецлаборатории, которые могли бы проводить эту процедуру. Но в Казахстане очень мало специалистов. Наши, которые получают дипломы в Казахстане, уезжают за границу на хорошие должности. Из шести наших заводов работают только четыре. Естественно лаборатории стоят. Очень важно реанимировать сахарную отрасль. Сахар – это продукт стратегического назначения. Если зерно идёт под номером 1, хлеб - под номером 2, то сахар - под номером 3.
Бурундайский сахарный завод сегодня
Жители посёлка Боралдай (Бурундай) давно не ощущают запах свекольных отходов – жома. Пахнет он, конечно, отвратительно. Но для сахарников – это запах денег. Для крестьян и фермеров – запах корма для скота, удобрений для полей. Жомохранилище бурундайского завода пустует. Одна из ям для хранения свекловичных отходов заросла травой, и на её дне пасутся коровы. Сахарный завод официально не работает уже третий год. Не официально – гораздо больше. Гуляет молва о том, что привозят на бурундайский завод белорусский сахар, фасуют его в мешки и выдают за продукт АО «Алматы канты». А ведь когда-то этот завод кормил половину жителей посёлка. На одном производстве работали отцы, деды и внуки.[GALLERY_BLOCK_1]
- Это завод небольшой по производительности - 1800 тонн в стуки. Расчёты точки безубыточности проводились в советские времена, - вынес свой вердикт преподаватель Евразийского технологического университета, кандидат технических наук Нурлан Даутканов. - После создания ТС, были прогнозы, что теперь белорусы нас засыпят своим сахаром. Там Александр Григорьевич (от Авт. – Лукашенко) очень хороший хозяйственник. Суммарное производство сахара в Белоруссии более 1 млн.тонн в год, из них свекловичный сахар составляет 700-710 тыс.тонн, то есть меры отраслевой поддержки очевидны и на текущий год планируется собрать 5,5 млн. тонн сахарной свёклы. Конечно, со стороны нашего государства принимаются значительные меры поддержки сахарной отрасли. Если объяснять на пальцах (со слов участников сахарного рынка), то с 1000 га свёклопроизводитель в виде субсидий может получить до 350 тысяч долларов. Но этого не достаточно, нужны системные решения.
Распределение сахарной промышленности бывшей СССР в конце 1965 года Республики Число заводов Объём перерабатываемой продукции в сутки, тыс. центнеров Россия 83 1715,2 Украина 181 3026,5 Белоруссия 4 87,2 Казахстан 6 125,8 Грузия 1 15,0 Литва 3 41,3 Молдавия 8 166,7 Латвия 3 39,6 Киргизия 6 123,2 Армения 1 7,7 Всего: 296 5348,2 В 1985 году в Казахстане под выращивание сахарной свеклы отводилось 71 420 гектаров. Все плантации были орошаемые. В том же 85-м вырабатывали 19,9 килограмма сахара на душу населения, что составляло примерно 320 000 тонн. Но уже тогда предприятия столкнулись с проблемой нехватки сырья. [GALLERY_BLOCK_2] В 1990-х годах вся сахарная индустрия развалилась. Это было дно экономического кризиса. Конец 1994 года ознаменовался созданием АО "Сахарный центр" - пожалуй, одной из самых крупных компаний Рахата Алиева. В независимом Казахстане себестоимость сахара из местного сырья была настолько велика, что он не мог конкурировать с продукцией, выработанной из тростникового сырца. Производства переориентировали на сырец. В 1999 году сахарные заводы принадлежали компании «Шугар Продакшн». В 2009 году предприятиями владело АО «Азия Сахар». Руководители сахарных компаний так или иначе были связаны с АО «Delta Bank». Крупным акционером банка является Шагизат Есенова (25,15%) - свояченица акима Алматы Ахметжана Есимова. Ерболу Тымбаеву, вице-президенту АО «Азия Сахар», принадлежит 6,57% ценных бумаг этого банка. Мурат Медеуов является держателем 9,46% акций АО «Delta Bank», он же является директором ТОО «Gas Development» и владельцем АО «Кант». Владелец АО «Алматинский сахар» Султан Есенов - родной дядя Галимжана Есенова, зятя Ахметжана Есимова. АО «Азия Сахар» обанкротилось в 2011 году, не выдержав конкуренции с импортом. Эстафету единственного сахарозаводчика приняло ТОО «Центральноазиатская сахарная корпорация» (ЦАСК). От предшественника к ЦАСК перешла часть производственных мощностей. В ведении этой компании находятся шесть сахарных заводов, работают, правда, только четыре из них: Таразский, Коксуский, Ескельдинский и Меркенский. БМА "Русслад" - член Группы BMA AG (Германия), компания по проектированию и строительству сахарных заводов. - Сейчас в правительстве рассматривают различные формы поддержки сельхозпроизводителей по выращиванию сахарной свеклы. Однако всё это половинчатые и нежизнеспособные меры, которые не дадут кардинального толчка развитию собственного производства сахара, - написал Джамбул Жуасбеков в письме informburo.kz. - Причина в том, что свёкла достаточно капризна к уровню агротехнологии. Выращивание свёклы требует значительных инвестиций в обрабатывающую и уборочную технику. Сегодня наш фермер может позволить себе инвестировать в сахарную свёклу в среднем не более 50 тысяч тенге или 270 долларов на гектар. Но современная агротехнология требует затрат не менее 1200-1500 долларов на гектар. Отсюда простой расчёт: завод должен переработать за 100-110 суток не менее 300 тысяч тонн свёклы. Такой объём может быть выращен на площади 5-6 тысяч гектаров при средней урожайности 45-50 тонн с га. Вся эта свёкла должна быть собрана не более чем в 100-150 км от сахарного завода, иначе стоимость доставки с поля на завод съест всю прибыль переработчика. Таким образом, инвестиции в выращивание свёклы составят 6 млн долларов. Для обеспечения всей потребности страны в сахаре необходимо вырастить и переработать 3 млн тонн свёклы с соответствующими инвестициями в её выращивание в размере 75-90 миллионов долларов, даже не считая затрат на приобретение дорогостоящей агротехники. А ещё необходимы расходы и на глобальную модернизацию заводов. Готово ли правительство и инвесторы к таким инвестициям? Средняя мощность завода в Европе составляет от 11 до 20 тысяч тонн свеклы в сутки. В России уже есть десяток заводов мощностью 8-10 тысяч тонн. Недавно построили новый современный завод в Узбекистане... В этой ситуации, по мнению гендиректора компании «БМА Русслад», есть только два варианта восстановления собственного производства сахара. Первый – это строительство современного свёклосахарного завода мощностью 4-6 тысяч тонн с одновременным развитием сырьевой зоны. Второй вариант - строительство завода с использованием сахара-сырца из Южной Америки. По этому пути пошли почти все страны Ближнего Востока, Ирак, Иран, Израиль и Узбекистан. - Переход на импортное сырьё не увеличивает риски для продовольственной безопасности, поскольку все последние десятилетия предложение сахара-сырца значительно превышает спрос, а в числе поставщиков сахара-сырца такие страны, как Бразилия, Таиланд, Гондурас, Индия, Куба, Гватемала, - пишет гендиректор «БМА Русслад». Кардинальная модернизация завода, по мнению Джамбула Жуасбекова, экономически невыгодна, так как размер инвестиций будет сопоставим со строительством нового завода. - Себестоимость сахара, полученного из тростникового сахара-сырца значительно ниже, чем свекловичного. Поэтому страны с развитым свеклосеянием защищают своих производителей путём введения таможенных пошлин на ввоз сахара-сырца, выравнивая стоимость конечных продуктов. Эта мера выгодна только европейским странам, включая Россию, Украину и Белоруссию, где почвенно-климатические условия позволяют выращивать сахарную свёклу с достаточно высокой урожайностью и низкой себестоимостью, - считает руководитель компании. - Но даже при этом себестоимость свекловичного сахара оказывается дороже сырцового на 100-200 долларов за тонну. Поэтому в рамках Таможенного союза действует пошлина на ввоз тростникового сахара-сырца в размере 140 долларов за тонну, начиная примерно с февраля, когда заканчиваются запасы свекловичного сахара. Ближе к началу переработки сахарной свёклы, в августе пошлина на ввоз сырца увеличивается до 240 долларов за тонну. Только эта мера и позволяет свёклопроизводителям и сахарным заводам России и Белоруссии противостоять натиску сахара-сырца. Казахстан в рамках обязательств по ТС тоже согласился на введение единой политики пошлин на ввоз сырца, хотя отрасль республики находится в гораздо более трудных условиях, чем заводы европейской части ТС. Прежде всего с точки зрения природно-климатических условий. Однако правительству Казахстана удалось отодвинуть для собственной сахарной промышленности дату применения этой нормы на 2019 год, чтобы за оставшееся время провести модернизацию отрасли. Джамбул Жуасбеков: "Можно с уверенностью предсказать, что после 2019 года сахарная отрасль республики прекратит существование, если немедленно не будут приняты кардинальные меры". - Надо смотреть шире. Свёкла – это клубневая культура, после неё пшеница не вырастет. Нужно изучать структуру посевных в каждой области с учётом региональных приоритетов, кроме посевных угодий нужно учитывать инженерные возможности регионов. Переработка свёклы – сезонное производство: 2-3 месяца в году работает. На запуск одного только Коксуского завода требуется 5-7 млн. долларов. Это деньги, которые нужно вложить в ржавеющее железо. А люди будут всего 3 месяца работать на отечественном сырье. - То есть отдачи не будет? - Отдача будет, нужны комплексные решения по каждому заводу. К сожалению, стоимость инвестиций на отечественных рынках не позволяет активизировать эту стратегическую отрасль. Здесь не бывает, как у Ильфа и Петрова: "Утром деньги – вечером стулья". - Наверняка инвесторы, которые будут заходить на наш рынок, предпочтут строить заводы, ориентированные на переработку сахара-сырца в целях сокращения операционных издержек. Сырец напоминает жёлтый или коричневый сахар. Его как-то продавали под каким-то брендом, но на самом деле это сахар-сырец. На вопрос "Что делать?" отвечу: в Министерстве сельского хозяйства есть очень грамотный стратег – это Арман Евниев, один из разработчиков программы «МаЖиКо». Что-то похожее можно было разработать и для сахарной отрасли. У сахарного завода в радиусе 150 км должен быть сырьевой пояс. Есть варианты поиска источников для замены сахара-песка. Наиболее приемлемым является глюкозо-фруктозный сироп. На сегодня у нас есть 4 завода, которые могут перерабатывать крахмалосодержащее зерновое сырьё в такие сиропы. – Нурлан Буратович, что за сироп такой? – Это смесь гидролизованных сахаров. Проще говоря – жидкий сахар на основе глюкозы, фруктозы, мальтозы и других. Есть много разновидностей сиропов, в быту их называют карамельной или крахмальной патокой. Консистенция и молекулярный состав сиропов напоминает мёд. Из них делают конфеты, пиво, лимонады, различные соусы, мороженое и множество других продуктов. – Этот сироп можно налить в чай, и он будет сладкий? – Если взять сладость сахарозы за 100%, то сладость фруктозы – 128%, кстати, она является также диабетическим продуктом. Весь мир уже работает на сиропах. Технические культуры, такие как свёкла, сильно убивают почву. Из 100 кг свёклы получается только 12 кг сахара. Если взять пшеницу или кукурузу, то из одной тонны кукурузы получим 800 кг сиропа. Свёкла хранится три месяца, а пшеницу можно держать в амбаре несколько лет. И завод будет работать круглый год. Пшеницы у нас переизбыток. – Но сахар-песок в ряде пищевых продуктов ничем другим заменить нельзя, - заметила Дина Даутканова. - Например, в производстве тех же конфет. Можно использовать половину сиропа, половину сахара-песка. Сахарные заводы всегда были градообразующими. Обеспечивали людей и теплом и электроэнергией. – Я бы рекомендовал все наши старые сахарные заводы сдать на металлолом. Это ностальгия, раритет. Это как ретро-автомобили, - вынес свой вердикт Нурлан Даутканов. - Просто эффективность и КПД их гораздо ниже, чем у современных заводов. Даже в советское время наиболее эффективным считалось предприятие, перерабатывающее 3000 тонн свёклы. Бурундайский завод перерабатывал 1800 тонн. Этот завод построили на базе эвакуированного предприятия во время войны. Завод хорошо сохранён, но производительность низкая. Мы за то, чтобы сахарная отрасль развивалась, но здесь желанием 3-5 энтузиастов не обойтись. Нужна действенная программа поддержки со стороны государства. Что касается глобального рынка, то там руки выкручивает Бразилия. Бразильские предприятия из тростника и свёклы производят сахар и биоэтанол и экспортируют биотопливо в США (до 20% потребностей рынка США). Из зернового крахмала, биотоплива получают в два раза больше чем из тростникового или свекловичного сахара. У бразильцев сильный рычаг воздействия на мировой сахарный или биотопливный рынок, которым они умело пользуются, сидя на товарных биржах и мониторят, какие фьючерсы будут дороже: биотопливо или сахар. Работать только на импортном сырце нельзя, должно быть своё сырьё. Так можно нивелировать продовольственные риски. Но опять же, свеклоперерабатывающая отрасль – это 3 месяца работы. –Насколько я поняла, оборудование и постройки Бурундайского сахарного завода должны остаться памятником истории?.. – Современные заводы более компактные. Раньше много использовалось бестолковой ручной работы, так советские чиновники вели скрытую борьбу с безработицей. Для полноты анализа нужно сделать технический, экономический и маркетинговый аудит. Можно организовать переработку жома и других отходов. Специалисты все уже пенсионного возраста. К сожалению, в стране есть такая практика: иностранный инвестор ищет сектор, в который можно выгодно вложить деньги, ставит европейское или китайское оборудование. Месяц-два там находится иностранный инженер-технолог, учит нажимать на кнопки операторов: мол, если красная кнопка загорится – жмёшь. Технолог уезжает, и начинаются какие-то сбои. А что происходит в трубах и другом оборудовании, когда нажимаешь кнопку, - они плохо представляют. Где-то читали принципы технологии, но нет фундаментальных знаний, которые даются в университетах. Да и учить уже некому. Сейчас самих преподавателей нужно учить. Если даже сейчас кто-то вложит деньги, то будут хромать инженерные кадры. От частых простоев заводов оставшиеся специалисты теряют навыки и квалификацию, и этим часто пользуются иностранные специалисты, а как показывает практика, уровень их квалификации не всегда соответствует заявленному.
История сахарных заводов
Рахат Алиев – казахстанский политик, бизнесмен и дипломат, бывший зять президента Нурсултана Назарбаева. Доктор медицинских и экономических наук. Имел звание генерал-майора, дипломатический ранг чрезвычайного и полномочного посла I класса. В 2008 году лишён всех рангов, чинов и званий. Алмалинским районным судом города Алматы заочно приговорён в совокупности к 20 годам лишения свободы. Покончил с собой в тюрьме в Вене 24 февраля 2015 года.
- Ранее по определённым причинам бизнес был лимитирован. Особенно в 90-х годах. Была компания с британским капиталом, потом "Сахарный центр". В итоге ни того, ни другого нет. Но «сахарники» – люди довольно обеспеченные. Не знаю, как им это удаётся, - удивляется Нурлан Даутканов.Через 4 года Казахстан может остаться без сладкого
Генеральный директор ООО «БМА Русслад» Джамбул Жуасбеков считает, что планы Казахстана по восстановлению свеклосахарной отрасли являются утопией.
Со свеклы на пшеницу
- Что делать? Сажать свёклу или переходить на сырец?
Поделиться:
