Завоеватель Памира был похоронен в Алма-Ате. Могила утеряна

Судьба Михаила Ефремовича Ионова (1848-1924), – и это характерно для многих подобных-неудобных персонажей нашей новой истории, – сегодня памятна только ограниченному кругу узких специалистов. Оно и понятно – царский генерал, военный губернатор Семиречья, наказной атаман местного казачьего войска, Ионов с трудом втискивается в зауженные рамки того контрастно-упрощённого восприятия прошлого, которое нынче культивируется в Казахстане.

Однако именно при М. А. Ионове город Верный, молодой областной центр Семиречья (уже переживший одно тотальное разрушение в 1887 году), украшался новыми зданиями, которые ныне считаются ценнейшими архитектурными памятниками Алматы (один Кафедральный собор чего стоит!). При нём начал формироваться первый в крае музей (куда он, кстати, передал часть своих охотничьих трофеев). Он же, сам охотник, впервые попытался ввести в крае цивилизованную охоту на степную и горную дичь с ограничениями по временам года.

Ионов возглавлял Семиречье с 1899 по 1908 годы и многие сравнивали этого любознательного и разностороннего боевого генерала с образцом наших губернаторов, знаменитым Герасимом Алексеевичем Колпаковским. Если учесть, что Михаил Ефремович был одним из эталонных (и заметных!) героев Большой игры между Британией и Россией в Средней Азии, то сравнение это вполне правомерно. Русские офицеры той формации ("туркестанцы"), связавшие свою судьбу с этой исторической областью в глубинах Азии (ещё толком даже не нанесённых на географические карты), непринуждённо меняли своё амплуа, в зависимости от обстоятельств, становясь то воителями, то исследователями.

В Семиречье Ионов появился уже в блеске славы, добытой им отнюдь не на паркете высоких кабинетов Петербурга, а на высотах куда более достойных. Ведь, по большому счёту, во многом именно ему Российская Империя была обязана приобретением и закреплением за собой легендарной "Крыши мира" – заоблачного и загадочного Памира.

В конце 19 века в регионе назрели качественные политические изменения. Две мировые империи, Российская и Британская, доселе делавшие здешнюю политику чужими руками (в чём Англия традиционно преуспевала), впервые столкнулись тут лицом к лицу. Люди, представляющие две самые могущественные державы того времени, были весьма замечательны. Полковнику Михаилу Ионову противостоял капитан Френсис Янгхасбенд (Юнгусбенд, Янгсбенд и пр. – фамилия весьма вольно трактовалась в русских переводах) – ещё один легендарный участник большой игры, прославившийся походом на Лхассу.

Капитан вышел из Кашгара, намереваясь прощупать силу русских на Памире, а полковник, уже выполнив аналогичную задачу, возвращался из разведывательного похода за Гиндукуш (по тылам!), "открывая" возможные пути из Русского Туркестана в Британскую Индию. Знаковая встреча двух джентльменов произошла на берегах Вахандарьи, в спорной точке посередине территорий, на которые претендовали не только англичане и русские, но также имели виды афганцы и китайцы.

Несмотря на всю нелепость этого случайного столкновения двух враждебных экспедиций, затерянных в лабиринте неисследованных гор (столкновения, имевшего судьбоносные последствия), участники повели себя вполне достойно. Выпили, закусили, поговорили о том о сём и признались в дружеском расположении друг к другу (вполне искренне). После чего Ионов (от лица России) предложил Янгхазбенду (и в его лице всей Британии), незамедлительно очистить эту территорию. Чем аргументировал? Новенькой картой, указывающей на то, что эта земля уже закреплена за Россией. Чем рассеял сомнения? Присутствием пары десятков отчаянных казаков своего конвоя.

Шум поднялся позже, когда весть о "столкновении" на крыше мира достигла ушей и умов на берегах Темзы, вызвав настоящий взрыв в публичном поле. Всё происходившее тогда, полтора столетия назад, может показаться нам и сегодня до боли знакомым. Тут и сообщение "Таймс" о "гибели Янгхазбенда" в стычке со злобными русскими. И призыв либерального пэра, лорда Росбери, начать крестовый поход против России, бессовестно захватившей "Гибралтар Гиндукуша". Ох, уж эти английские традиции!

Зубовный скрежет достиг Санкт-Петербурга и заставил отреагировать. Чтобы спустить пар в международных отношениях (в России тогда хватало проблем и без того), правительство возложило вину на Ионова, обвинив того в превышении полномочий при встрече с Янгхазбендом. Но это не помешало Александру III облобызать памирского героя, подарить ему золотой перстень и произвести в генералы.

Я, конечно, упрощаю и сокращаю всю эту захватывающую историю с захватом Памира, соотнося её с правилами жанра, однако, повторюсь, именно благодаря действию Михаила Ионова в 1891-95 годах границы в регионе установились совсем не так, как это мечталось Лондону. Любопытно, что именно тогда в конечном итоге определились нынешние территории двух суверенных государств, возникших на обломках Империи и Союза, и владеющих Памиром – Таджикистана и Кыргызстана.

Стареющий генерал не воспротивился революции. В отличие от его сына Александра, последовательного участника белого движения и военного историка, умершего в США в 1950 году. Правда, другой его сын, по некоторым данным, боролся с басмачами и даже освобождал кишлак Душанбе.

Существует также версия, что именно Михаил Ефремович Ионов в качестве теневого советника стоял за "военным гением" Михаила Васильевича Фрунзе. Но более достоверный вариант – тихая старость (насколько тихо позволяло время), проведённая в Верном-Алма-Ате, где бывший генерал-губернатор в последние годы жизни служил скромным клерком в архиве. Где и умер благополучно (своей смертью) в 1924 году.

Правда, универсальный справочник Александра Лухтанова "Город Верный и Семиреченская область" всё же приводит два сюжета его кончины – прозаический и героический:

"Скончался в 1924 году и был похоронен с воинскими почестями под залпы из винтовок. (По другой версии убит в 1920 году под китайской Кульджой)."

Однако сохранился рукописный некролог (возможно – надгробное слово), копия которого попала ко мне благодаря коллекционеру Сергею Тюрину. Некролог начинается так:

"16 января текущего года в г. Алма-Ата от паралича сердца скончался на 78-м году жизни Михаил Ефремович Ионов, бывший командующий войсками Семиреченской (ныне Джетысуйской) области".

В таком случае возникает законный вопрос о месте захоронения славного генерала, завоевавшего Памир. С ним я обратился прямиком… в Берлин! К старому приятелю Владимиру Проскурину, замечательному знатоку семиреченского прошлого. Из Берлина незамедлительно пришёл уникальный снимок и следующее разъяснение:

"Семья Ионовых жила в доме по ул. Ленина, за пивным заводом, над рекой Алматинкой. После конфискации имущества под санаторий НКВД все исчезло, затерялось во времени. На фото в ионовских пенатах – похороны М. Е. Ионова (умер 16 января 1924 г.). Ныне покойный фотограф Олег Ионов, рассказывал, что потомки посадили два дуба на месте могилы".

В том, что дубы на могиле сохранились, Проскурин сомневается. Чего уж говорить о самой могиле?