"Вавилон" Дэмьена Шазелла: гимн кино в кривом зеркале гротеска

Новый грандиозный трёхчасовой киноэпос о кино 20-30-х годов – перегруженный, перенасыщенный и потому искажённый, как в кривом зеркале, взгляд Голливуда на собственную историю.

Фильм начинается с комичной, в стиле гэгов немого кино начала века, сцены. Главному герою, обитающему на задворках киноиндустрии в качестве подсобного рабочего мексиканцу Мануэлю, взявшему себе американизированное имя Мэнни, поручено доставить на грандиозную оргиастическую вечеринку с участием crème de la crème Голливуда… слона.

На вечеринке в огромном роскошном замке с пышными интерьерами есть всё: изысканные и пресыщенные звёзды и киномагнаты; грохочущий джаз-оркестр; извивающиеся в эротическом танце полуобнажённые и обнажённые старлетки обоего пола; горы кокаина; карлик верхом на извергающем конфетти гигантском фаллосе; неприкрытый секс, в том числе и нетривиального, извращённого свойства.

Не хватает только слона. Слона тащат в гору на маломощном грузовичке, грузовичок застревает, и Мэнни толкает его вверх. Не отдающее себе отчёта в серьёзности момента животное в это мгновение обдаёт несчастного Мэнни с ног до головы бурным потоком слоновьего помёта.

Карикатурный гротеск

Как и любой гэг, сцена со слоновьим помётом уморительно смешна. Погружаясь в бесконечный калейдоскоп, яркую, головокружительную круговерть приключений и злоключений героев растянутого на три часа и десять минут "Вавилона", о ней забываешь. Но, вспоминая фильм – а его мощная, бьющая через край визуальная образность надолго застревает в памяти – не можешь отделаться от ощущения, что в этом гэге, вне зависимости от намерений режиссёра, чуть ли не главный смысл картины.

Обращаясь к своему прошлому – а это одна из излюбленных тем Голливуда – кино далеко не всегда смотрело на себя сквозь радужные розовые очки. Ещё великий Билли Уайлдер в своем грандиозном "Бульваре Сансет" (1950 год) показал изнанку Голливуда, его декадентский упадок. Чёрная комедия "Игрок" (1992 год) Роберта Олтмена была, по собственному признанию режиссёра, сатирой на Голливуд. Тим Бёртон в своём "Эд Вуде" (1994 год) нарисовал саркастический портрет режиссёра-бездаря. "Трамбо" (2015 год) Джея Роуча и "Подставное лицо" (1976 год) Мартина Ритта с Вуди Алленом главной роли разоблачали "чёрные списки" Голливуда времён маккартизма.

"Манк" (2020 год) Дэвида Финчера с печальной грустью смотрел на мегаломанию даже великого Орсона Уэллса. А Квентин Тарантино в "Однажды в Голливуде" постмодернистки переосмыслил идеализируемое многими революционное десятилетие 1960-х.

Но нигде, пожалуй, Голливуд не представал в таком карикатурно-гротесковом, извращённо обсценном обличии как в "Вавилоне" Шазелла.

Голливудский высший свет – сборище помпезной, пустой, претенциозной, похотливой публики. Ворвавшаяся в него благодаря своей яркой внешности, бесцеремонной настойчивости и безусловному таланту Нелли ЛаРой (Марго Робби) сначала смущается, а затем с презрением бросает ему дерзкий вызов, запихивая руками в рот деликатесы на фуршете и обливая ковер, а заодно и хозяина дома потоком блевотины.

Мэнни (Диего Кальва) – извращённое воплощение "американской мечты". Невзирая на измены и предательства, он карабкается по ступеням карьерной лестницы и вырастает из мальчика на побегушках в успешного продюсера.

Затухающая звезда немого кино Джек Конрад (Брэд Питт) упивается своей неотразимой внешностью, как перчатки меняет жён, к каждой из которых он надменно равнодушен, и волнует его только собственная неспособность адаптироваться к появлению нового звукового кино.

Наблюдатель и летописец всего этого карнавального безумия критик и светский колумнист Элинор Сент-Джон (Джин Смарт), поддерживая якобы дружеские отношения с персонажами своих светских хроник, готова без малейшего колебания безжалостно втоптать их в грязь на страницах прессы.

Всё неправда, всё напоказ, всё фейк – как поддельные купюры, которыми влюблённый в Нелли Мэнни пытается оплатить её игорный долг скользкому и жёстокому лос-анджелесскому мафиози Джеймсу Маккею (Тоби Магуайр). Маккей проводит Мэнни в уродливый подземный мир, "задницу Лос-Анджелеса", как он сам её определяет. Мир этот даже на фоне гротеска Голливуда выглядит отвратно. Апофеоз его – пожирание живой крысы одним из населяющих его уродцев под восторженные крики остальных обитателей.

Смерть – постоянный спутник всего этого безумия. Во время массовой сцены один из статистов погибает, пронзённый случайным ударом копья. Запертый в герметической будке звукорежиссёр неоднократно жалуется на недостаток воздуха, его бесцеремонно загоняют внутрь, добиваясь дубль за дублем нужного качества звучания. В конце концов, всё получилось, дверь будки открывают, и бедняга вываливается оттуда бездыханным.
На смерти эти никто толком внимания не обращает – так, издержки производства.

Смена эпох – разные взгляды

Действие "Вавилона" происходит на рубеже 20-30-х годов, во времена перехода немого кино в звуковое. Период этот и связанные с ним проблемы и трудности, как технического, так и психологического свойства, не впервые становятся объектом внимания кино.

В 2012 году французский чёрно-белый немой фильм "Артист" режиссера Мишеля Хазанавичуса был удостоен "Оскара" за свою стильную, чуткую и изысканную интерпретацию этого сложного, переломного периода в истории кино.

"Артист" остаётся за скобками "Вавилона", зато другой посвящённый этому же перелому фильм – классический мюзикл Джина Келли 1952 года "Поющие под дождём" обильно цитируется Шазеллом.

Да, идеалистически-романтический взгляд на мир и на кино, характерный для времени "фабрики грёз" 30-50-х годов сегодня, наверное, уже неуместен. Но, сравнивая теплую ностальгию "Поющих под дождем" с циничной патологоанатомией "Вавилона", невольно, отдавая должное неистощимой изобретательности Шазелла и неукротимой мощи его фильма, чувствуешь симпатию и отдаёшь предпочтение доброму старому кино.

Век джаза

Дэмьену Шазеллу только что (19 января) исполнилось 38 лет. Возраст для удостоенного уже высших кинематографических наград режиссёра пока ещё довольно скромный.

Он обратил на себя внимание автобиографической картиной "Одержимость" – о пробивающемся в большой джазовый мир барабанщике. Автобиографической потому, что Шазелл сам начинал как джазовый барабанщик и, лишь поняв, что таланта стать великим музыкантом ему недостаёт, обратился к кино.

Джаз, точнее джазовый музыкант Себастьян Уайлдер в исполнении Райана Гослинга, – в центре и его самой знаменитой, получившей шесть "Оскаров" (в том числе за лучшую режиссуру) картине "Ла-Ла Ленд". Золотую статуэтку за лучшую женскую роль тогда получила Эмма Стоун, которая, кстати, планировалась и на главную роль в "Вавилоне" и не смогла сняться только из-за других помешавших ей принять участие в фильме обязательств.

Действие "Вавилона" происходит в эпоху, получившую с легкой руки Фрэнсиса Скотта Фитцджеральда прозвище "Век джаза", и джаз играет в этом фильме немалую роль. Он звучит на протяжении всей картины, и лидер сопровождающего голливудские утехи оркестра чернокожий трубач Сидни Палмер (Джован Адепо) – один из пусть и второстепенных, но важных персонажей фильма. Не обошлось и без темы расизма: превратившийся в циничного продюсера Мэнни вынуждает Палмера нанести на лицо чёрный грим из ваксы, чтобы подчеркнуть на экране негритянское происхождение музыканта. Палмер оскорблён, но уступая шантажу – без грима не будет участия в картине – вынужден подчиниться.

Автор музыки к "Вавилону", как и в "Ла-Ла Ленде", композитор Джастин Хорвиц. Обширный саундтрек состоит из ни много ни мало 48 композиций. По большей части это оригинальная музыка Хорвица, но есть и классическая песня Singing in the Rain из одноимённого фильма, и могущественная "Ночь на Лысой горе" Мусоргского и чувственно-эротичная лесбийская My Girl's Pussy в исполнении китайской актрисы-лесбиянки Фай Чжу (Ли Цзюнь Ли), проникшейся страстью к главной героине Нелли ЛаРой.

Поражает, впрочем, заметный стилевой анахронизм музыкального сопровождения, непростительный для очевидно хорошо знакомых с историей джаза режиссёра и композитора. На сцене – характерный джазовый состав 20-30-х годов с акустическими инструментами. Звучит же, пусть и с джазовыми соло, усиленная электронными инструментами и сильно осовремененная музыка.

Любовь и ненависть

Из кинозала выходишь раздираемым противоречивыми ощущениями. С одной стороны,  упоение и восторг от грандиозного действа. С другой, утомление от явной чрезмерности происходящего и недоумение: так что же сам Шазелл, любит ли он своих трудных и зачастую неприятных героев? И любит ли, в конце концов, кино, которому он посвятил свою грандиозную, пронизанную чуть ли не антипатией картину?

Есть прекрасная формула: ненависти без любви не бывает. В финале "Вавилона" мы видим впечатляющий коллаж из всемирно известных кинофрагментов: один из первых – ещё 1902 года французский фильм "Путешествие на Луну" Жоржа Мельеса; леденящую кровь сцену разрезания глаза из фильма Бунюэля "Андалузский пес" и, наконец, парящие в сказочном мире волшебные существа из "Аватара".

Этот коллаж – не что иное, как признание в любви. Дэмьен Шазелл, безусловно, любит кино. И "Вавилон", при всех его противоречиях и недостатках, – пусть и искривлённый кривым зеркалом гимн этому великому искусству.