Столица Олимпиады – прекрасная и ужасная. Часть 3

Чарующая плавильня

Рио-де-Жанейро – один из самых красивых городов среди тех, что мне довелось видеть. Он – это бразильское всё. Мало кто из иностранцев стремится, к примеру, попасть в Сан-Паулу, и уж совсем единицы заезжают в официальную столицу страны. Все непременно хотят именно в Рио. Почему?

Думается, что не последнюю роль играет та романтическая аура, которой был издревле окружён этот город в глазах всех тех, кто тут сроду и не бывал. Дело в том, что именно в бухте Гуанабара останавливались на отдых все крупные кругосветные экспедиции (начиная с Магеллана) после многотрудного и долгого перехода через Атлантику. Неудивительно, что благодатная земля, полная благоухания цветов, пения птиц и взоров юных креолок, вызывала в восприимчивых моряцких душах самые искренние восторги. А после, в повествованиях путешественников и рассказах бывалых морских волков они распространялись отсюда по всему миру, заражая и заряжая пленительной мечтой о земном рае тысячи простых обывателей. Так что даже незабвенный О. Бендер, человек ироничный и практичный, при упоминании о Рио-де-Жанейро терял самое ценное, что у него было, – голову.

Но восторги эти должно признать уместными и объективными. Мало городов в мире могут похвастать столь живописным обликом. Дома Рио причудливыми россыпями стоят среди совершенно неприступных гор и замысловатых фьордов. Так что мостов, виадуков и тоннелей в городе не меньше, чем улиц, переулков и площадей. Потому-то Сан-Паулу, плоскому, словно гигантский блин колоссу, краёв которого не видно даже с самолёта (говорят, что реально в нём сегодня более 20 миллионов жителей), рядом с изящным и лёгким Рио-де-Жанейро даже и находиться должно быть стыдно!

Самые пленительные виды на город открываются с великолепных панорамных площадок, на которые не поскупилась местная природа. Наиболее известна гора Корковадо, увенчанная статуей-крестом Христа Искупителя. Побывать в Рио и не заехать на трамвайчике на Корковадо просто немыслимо. Очереди к подножию Христа вызывают в памяти хвост к Мавзолею. Хотя погода часто портит ожидаемое зрелище – в приморском городе низкие облака могут закрыть перспективу в любой момент.

Ещё одна популярная обзорная точка, с которой открывается великолепный вид, – гранитная скала Пан-ди-Асукар, дерзко возвышающаяся на краю перешейка, отделяющего бухту Гуанабара от Атлантического океана. Скала эта более известна нам в русском переводе как Сахарная голова. Сюда не ходят трамваи – даже для этих трудолюбивых и безропотных осликов из семейства общественного транспорта крутизна непреодолима. Попасть на вершину можно двумя способами. Заплатить положенные реалы, отстоять очередь и взлететь наверх с помощью скоростной канатки. Таким путём пользуется большинство. Или не платить никому ни сентаво, а связаться верёвкой с другом, набрать скальных крючьев и взобраться наверх, используя технику скалолазания. Но этот маршрут под силу лишь прижимистым экстремалам.

Канатка доходит до верха в два приёма с промежуточной остановкой на горке с названием, которое вызывает неизменный восторг у новорусской публики своим родным звучанием и значением, – Урка. С Урки в хорошую погоду постоянно взлетают маленькие вертолёты – для облёта города. Это наиболее динамичный и полный вариант для любования всеми красотами Рио-де-Жанейро сразу.

Из-за вычурного рельефа картинки внизу постоянно меняются. Железный "стрекозёл" пролетает над Гуанабарой, над центром города, поднимается к Корковадо, делает пару кругов вокруг статуи Христа, пересекает район Копакабана, барражирует вдоль знаменитого пляжа и возвращается обратно на Урку. Весь полёт занимает не более 10 минут, но большего и не надо. Хотя некоторые богатые туристы нанимают вертолёт сразу на полтора часа и выпадают после этого из кабины – зелёные, очумелые и переполненные впечатлениями на всю жизнь.

Впрочем, и с вершины самой Сахарной головы вид потрясающий. Какой город, такой и вид!

Ещё одна самоценная и равнозначная прелесть Рио-де-Жанейро – это его жительницы. Насколько отвратительно местное юношество, настолько приятно девичество. Смешение кровей в этой этнической афро-евро-американской реторте привело к появлению здесь истинных красавиц, без заметного участия коих не обходится ныне ни один мировой конкурс красоты или престижный показ высокой моды.

Ещё в трудах наблюдателей и исследователей начала прошлого века мне приходилось сталкиваться с замечанием о гармоничном расовом обществе Бразилии. Противопоставляя Соединённые Штаты Бразилии (так в то время называлась страна) Соединённым Штатам Северной Америки (а так именовалась другая), авторы признавали, что здесь "белая и цветная расы мирно уживаются вместе".

В начале ХХ века в стране проживало 800 000 итальянцев, 250 000 немцев, 80 000 поляков. Португальцев, чьей колонией когда-то была Бразилия и чей язык является официальным, со временем становилось тут всё меньше и меньше. Вообще же в справочниках встречались следующие цифры распределения населения "по цветам": 35% – белые, 12-30% – метисы, 20-25% – мулаты, 12-14% – негры, 3-6% – индейцы.

Однако каждый, кто побывает в Бразилии, поймёт, что расчленить население страны по этническому признаку почти невозможно. Очень часто можно наблюдать такую картину – гуляющую семью, в которой дед с бабушкой почти белые, а внуки – натурально чёрные. И при этом никто не задаёт друг другу никаких неудобных вопросов. Потому корректнее будет называть всех жителей страны бразильянцами. К чему, кстати, они сами и призывают. И в такой этнической терпимости мне лично видится одна из наиболее симпатичных черт этой экзотической страны.

Но вернёмся к прекрасному. Точнее, к женщинам Рио. Самые красивые девушки рождаются здесь в самых антисанитарных условиях местных трущоб – фавел. Потому-то любому ценителю красоты просто необходимо окунуться в атмосферу этих злачных районов. Хотя это и чревато запрограммированными неприятностями. Фавелы, которыми словно плесенью обрастают все бразильские города, – место гибельное для любого одинокого иностранца. Но, как известно, охота пуще неволи, а когда речь заходит об охоте на красивых девушек, то лишний синяк под глазом во внимание не берётся. Фавелы неодолимо манят путешественника своей порочностью и таинственностью.

Впрочем, местные турфирмы, по согласованию с местными муниципалитетами и отцами местной мафии, организуют для интуристов полуэкстремальные туры по "ужасным фавелам". С гарантией безопасности. Чтобы постичь жизнь знаменитых трущоб, такой экскурсии, конечно, недостаточно, но чтобы ощутить аромат (часто весьма навязчивый и непарфюмный) и окунуться в экзотику – такой прогулки вполне хватит.

Фавелы – уродливое порождение капиталистического общества. Эти стихийные застройки, возникающие по окраинам крупных бразильских городов на самых неудобных кручах или по берегам, или над болотами в бытность СССР клеймились как наиболее позорное и порочное явление в мире всеобщего неравенства. С тех пор в голове крепко засел образ, неоднократно тиражировавшийся в фоторепортажах и телепередачах "Международной панорамы": измождённые и безысходные бедняки с тусклыми глазами, годами сидящие на пороге своих картонных и жестяных лачуг в ожидании лучшей жизни.

Действительность несколько иная. Ничего картонно-жестяного – сплошь бетон и кирпич (более дешёвое дерево благодаря местным жучкам-древоточцам быстро превращается в труху). Несмотря на полный хаос в застройке, нет-нет да и попадутся на глаза признаки зажиточности. Да и люди отнюдь не смотрятся обречёнными дистрофиками. Напротив, со всех сторон вам улыбаются и с удовольствием позируют перед камерами не только многочисленные разноцветные детишки, но и достойные (такие же разноцветные) взрослые. И среди них встречаются очень даже упитанные особы, особливо – из чернокожих матрон среднего возраста.

В самой Бразилии отношение к жирным людям весьма неоднозначное. Лишний вес считается как бы пережитком бедности: когда человек жрёт без удержу и набивает утробу в ущерб своей комплекции, то это не от скудости рациона, а от недостатка самолюбия. Потому местные очень удивляются, когда видят среднестатистических американцев – представителей самой богатой страны мира. Эти-то с чего раздуваются?

Нужно сказать, что среди молодых жителей Рио, а более – среди молодых жительниц нередки особы, идеальные по совершенству фигур. Что, в общем-то, и неудивительно для города, где самое любимое развлечение – море, а самая любимая одежда – бикини. И наиболее изумительные по красоте девочки, девушки и женщины встречаются именно там, где и положено по законам мыльных сериалов – в фавелах. С чем это связано? Трудно сказать. Может быть, опять же следуя жанру, культивируемая красота – единственная реальная возможность для многих из них выбраться из трущоб.

Рио – город женщин! Более того, город-женщина. Так считает уже упоминаемый ранее Руй Кастро. "И недели не проходит без того, чтобы в какой-нибудь рекламе, на рисунке или фотографии не возвращались к внешнему сходству города с женщиной: очертания Сахарной головы и Морру да Урка напоминают изгиб крутого бедра и тонкую талию, Морру Дойш Ирмауш становится грудью, а огни на пляже Копакабана – жемчужным ожерельем".

…Отгремит рекордами и допинговыми скандалами очередная Олимпиада. Как отболел своё и забылся (для кого-то как страшный сон) футбольный чемпионат. Оттанцевал в грациозных конвульсиях и затаился на год карнавал. Но красота, ради которой одной и стоит периодически вырывать себя из повседневности, не иссякнет здесь никогда. Чарующая южная красота, пропитавшая улицы и жителей Рио-де-Жанейро, без которой не было бы этого удивительного города. Города неиссякаемой мечты и неистребимого порока.