23 января в 13:00 в Астане за закрытыми дверями начнутся переговоры по урегулированию ситуации в Сирии. Во встрече примут участие представители действующей власти и сирийской оппозиции, делегации из России, Турции и Ирана, а также спецпосланник ООН Стаффан де Мистура. США будет представлять американский посол в Казахстане Джордж Крол. Встреча в Астане должна стать важным шагом в подготовке к переговорам по Сирии в Женеве, запланированным на 8 февраля.
Выбор Казахстана как площадки для переговоров не случаен, уверен политолог Эдуард Полетаев. "Хотя Сирия для нас далеко не самый близкий партнёр в экономическом, да и в политическом отношении – у нас даже посольства Сирии нет, тем не менее все заинтересованные в разрешении сирийского кризиса стороны, в первую очередь Россия и Турция – наши стратегические партнёры. Кроме того, с Сирией у Казахстана исторически сильны духовные связи. Тот же султан Бейбарс и аль-Фараби похоронены в этой стране, – объясняет он. – Плюс ко всему Казахстан на 2017-2018 годы избран в качестве непостоянного члена Совбеза ООН, и переговоры в Астане – это серьёзный вызов для государства, которое никогда раньше не находилось в Совбезе в таком качестве".
Казахстан в Совбезе ООН представляет Азиатско-Тихоокеанскую региональную группу. Сирия относится к этому региону, поэтому вполне может стать полем для работы нашей страны в миротворческом направлении, уверен политолог.
Чего ждать от Астанинского процесса?
Эксперт Ассоциации военных политологов, заведующий кафедрой политологии и социологии Российского экономического университета им. Г. В. Плеханова Андрей Кошкин видит ценность переговоров в Астане, во-первых, в том, что впервые коалиция в составе Ирана, Турции, России и Сирии собирается на площадке в нейтральной стране обсуждать проблемы возможного политического урегулирования сложнейшего конфликта. Кроме того, во встрече должны принять участие полевые командиры от оппозиции, от которых непосредственно зависит ситуация, подчёркивает он. "Таким образом, по набору приглашённых мы можем говорить о довольно серьёзном форуме и о высоком уровне международной площадки, на которой они собираются", – считает Андрей Кошкин. Однако, по его мнению, представителям европейских государств также стоило бы принять участие в Астанинском процессе.
Привлечение к переговорам 14 группировок от умеренной оппозиции – это и сильная сторона переговоров, и одновременно слабая их часть, полагает председатель российского Института прогнозирования и урегулирования политических конфликтов Николай Николаев. "Сила заключается в том, что российской стороне противопоставлено иное множество мнений видения событий, развития сценариев разрешения конфликта, – поясняет он. – Слабость её в том же самом. Именно разное видение конечного результата переговоров для группировок, входящих в антиасадовскую коалицию, помешает привести к общему знаменателю процесс урегулирования".
В целом же встреча в многостороннем формате по сирийскому урегулированию – очередная попытка сформулировать повестку дня в переговорном процессе, а для России – ещё и закрепить статус основного переговорщика и модератора, считает Николай Николаев. "Присутствие международных наблюдателей, уполномоченных лиц от правительств, заинтересованных в разрешении конфликта, представителя ООН автоматически легитимизирует деятельность России как основного переговорщика, который может, в свою очередь, выстраивать повестку дня, – отмечает он. – Расширенный формат международных посредников по урегулированию конфликтов подразумевает собой создание новой институции с наделением права в рамках полномочий, выработанных группой участников, регулировать и контролировать выполнение конечной цели – установление долгосрочного перемирия в стране".
При этом, по мнению Андрея Кошкина, сам факт проведения подобных переговоров – уже серьёзный шаг на пути политического урегулирования сирийского конфликта. "Если же полевые командиры изложат свою точку зрения, своё видение возможного взаимодействия в новых условиях, это будет прорыв, – уверен он. – К тому же переговоры выступают своего рода посылом: Россия не стоит на пути решения конфликта военным путём, а при первой же возможности переводит всё в плоскость дипломатических и политических процессов урегулирования. Ну и, наконец, это призыв для всего мира подключиться к мирному решению проблемы".
По словам Николая Николаева, важно при этом понимать, какого результата ждут участники переговоров для себя. "Не секрет, что международное сообщество ориентировано на вытеснение из политического пространства Сирии Башара Асада. Для России же важен на сегодняшний день именно Асад, поскольку он позволяет РФ проводить так называемую операцию по борьбе с ИГИЛ (запрещённой в России группировкой), и это всячески подчёркивается", – аргументирует эксперт.
На его взгляд, имеет место подмена понятий: "Россия борется с международным терроризмом в лице радикальных исламских группировок, а остальные участники заинтересованы в создании новой демократии и уходе ныне действующего президента Сирии. Разность понимания этих задач вносит серьёзную проблему коммуникации между сторонами переговорного процесса, где тема действительного урегулирования заменяется темой религиозных войн".
От правильной конструкции и повестки зависит успех процесса, подчёркивает Николаев. По его мнению, Россия должна согласиться на предложенный совместный вариант, выработанный в процессе диалога, но это маловероятно. В особенности, если речь будет идти о разделении территорий или участии в выборах радикальной или умеренной оппозиции под контролем международного сообщества, отмечает он.
Казахстанская выгода
Вне зависимости от итогов Астанинского процесса Казахстан и президент республики Нурсултан Назарбаев получат преференции – это заявка на возможность упрочить статус страны как переговорщика и инициатора новых идей, а также на формирование иного взгляда на существующий конфликт и его урегулирование, уверен Николай Николаев. По словам же Эдуарда Полетаева, Казахстан давно примеряет на себя роль миротворца.
"Более 10 лет в стране проходит Съезд лидеров мировых и традиционных религий, во время председательства Казахстана в ОБСЕ в 2010-м в Астане прошёл саммит организации, по итогам которого впервые за 11 лет была принята декларация ОБСЕ. С разных трибун неоднократно высказывались инициативы Казахстана о безъядерном мире, – отмечает он. – Всё это свидетельствует о том, что многовекторная политика Казахстана опирается на позиционирование себя как страны, которая ни с кем не перессорилась и может предоставлять площадку для миротворческих инициатив". При этом политолог отмечает достижение дипломатии нашей страны и считает, что переговоры по Сирии положительно скажутся на имидже государства, особенно учитывая тот факт, что в связи с Астанинским процессом к столице Казахстана приковано внимание многих мировых СМИ.
Досье конфликта
Ситуация в Сирии обострилась в 2011 году, когда в стране начались гражданские протесты. Оппозиция выступала за изменение конституции, отмену однопартийной системы (сейчас власть принадлежит президентской партии "Баас") и чрезвычайного положения, длившегося почти 50 лет, а вскоре и за отставку действующего главы государства Башара Асада. И хотя правительство пошло на некоторые уступки и пообещало наладить жизнь в стране, к мирному исходу это не привело. Для подавления беспорядков властью были использованы регулярные войска, а по данным ООН, и наёмники, что в итоге привело к появлению вооружённых отрядов среди оппозиции и в конечном счёте к перерастанию конфликта в гражданскую войну.
"Попытка экспортировать права и свободы в те государства, в которых изначально нет необходимых условий для того, чтобы их активно продвигать, наверное, и привела к "взрыву" проекта "Арабская весна", – полагает Андрей Кошкин. Ближний Восток оказался охвачен войнами, восстаниями и протестами. Но если, например, в Ливии гражданская война привела к падению режима, то в Сирии вооружённый конфликт продолжается до сих пор. Число жертв за пять лет, по разным оценкам, составило от 300 000 до 500 000 человек.
Сейчас Сирия буквально разорвана на несколько частей, которые контролируются исламистскими террористическими группировками (Джебхат ан-Нусра, ИГИЛ и пр.), силами умеренной оппозиции и курдскими регионалистами. Часть территории страны находится под контролем правительственных войск и действующего президента Башара Асада. Оппозицию поддерживают США, Турция, а также большинство стран Евросоюза. Саудовская Аравия, Катар и другие арабские страны Персидского залива считают Национальную коалицию сирийских революционных и оппозиционных сил "законным представителем сирийского народа". Против насильственной смены власти в Сирии выступают Россия, Китай, Индия, Бразилия, ЮАР, а также Иран и ряд латиноамериканских стран.
США без разрешения сирийского руководства начали наносить авиаудары по исламистам в 2014 году, после захвата ИГИЛ значительной территории Сирии и Ирака. В сентябре того же года палата представителей США дала добро администрации действующего на тот момент президента США Барака Обамы на проведение обучения и поставки оружия умеренной оппозиции для борьбы с "Исламским государством".
17 сентября прошлого года произошёл инцидент, который администрация Асада расценило как неприкрытую агрессию США против Сирии. Авиация международной коалиции во главе с Соединёнными Штатами нанесла удар по правительственной армии – около 60 военных погибли, порядка 100 получили ранения. Одновременно с этим боевики ИГИЛ начали новое наступление. Представители Пентагона заявили об ошибке, однако сирийские власти такое объяснение не убедило.
Действующий президент Сирии не раз заявлял, что не верит в намерения США и Турции действительно воевать с исламистами. Более того, обвиняет эти страны в поддержке террористов. "Прежде всего, если говорить откровенно, то ИГИЛ появилось под присмотром США. Сначала это было просто "Исламское государство", которое действовало только в Ираке. Потом начался конфликт в Сирии, и оно стало называться "Исламское государство Ирака и Леванта", то есть Ирака и Сирии", – заявил Башар Асад в интервью японскому телевидению на минувшей неделе. При этом, по словам президента Сирии, Турция спонсировала "Исламское государство" и была вовлечена в незаконную торговлю сирийской нефтью. Самым ярким примеров такого положения дел из недавнего прошлого Асад назвал захват боевиками Пальмиры: "Они смогли вновь захватить город при попустительстве США, при наличии американских дронов в этом районе".
Россия стала принимать активное участие в сирийском конфликте на стороне действующего правительства в 2015 году после официальной просьбы об оказании военной помощи от Башара Асада.
Председатель Института прогнозирования и урегулирования политических конфликтов истинную причину сирийского конфликта видит в контроле над регионом и попытке сформировать новую геополитическую реальность. "Для России это способ показать себя игроком, способным по-прежнему формировать мировую повестку дня и попытаться получить индульгенцию за Крым и конфликт на востоке Украины. Для США и партнёров по западной коалиции – возможность попытаться сместить правительство Асада, которое, с точки зрения американцев, является антинародным и преступным, с возможностью расширения своего влияния на ближневосточный регион, – отмечает Николай Николаев. – Есть и другие игроки, которым необходим этот конфликт для усиления регионального влияния – это страны Персидского залива и Ближнего Востока, к которым относится, например, Иран".
