Наш Китеж. Фотографии посёлка, который покоится на дне Капчагая

Капчагай – место таинственное. А иногда даже зловещее. Взять хотя бы хорошую асфальтированную дорогу, уходящую под воду вскоре после Жетигена-Николаевки. Там, на дне рукотворного моря, находится село, появившееся одновременно с самыми старыми осёдлыми поселениями, существующими доныне в Илийской долине. Легендарное Илийское (Илийская, Илийск) – именно к нему, словно к сокрытому пучиной Китеж-граду, и ведёт этот асфальт Староилийской трассы.

И кто только не перебывал здесь за то столетие, которое посёлок прожил до своего утопления!

"Чем ближе мы подъезжаем к Илийскому пикету, тем местность становится оживлённее. Беспрестанно встречались то длинные караваны верблюдов, то ряды телег и повозок с солдатами и первыми переселенцами в Заилийский край. На самом пикете (Илийском) ещё не было выстроенных строений".

Это "свидетельство о рождении" выдал выдающийся географ Семёнов-Тян-Шанский (тогда ещё, правда, бывший просто Семёновым), впервые побывавший здесь в конце лета 1856 года. "Ширина реки Или у пикета от 300 до 400 метров. Переправа наша через Или оказалась довольно затруднительной и взяла немало времени. Хотя течение против Илийского пикета не особенно быстро, но в нём немало опасных водоворотов. Тарантас мой переправили кое-как на каюке, но я сам вынужден был переправляться с казаками верхом на лошадях вплавь".

"Только к вечеру 12 мая я прибыл после своих, столь памятных для меня экскурсий в Илийск, где нашёл наш русский посёлок уже совершенно обустроенным из прекрасного лесного материала..." – эта его запись относится уже к следующему, 1857 году.

Местоположение Илийского пикета было вовсе не случайным. По мнению военных изыскателей, пристально изучивших в те же годы возможный театр военных действий с Китаем, здесь, у переправы, находилось наиболее перспективное место для строительства будущего моста. Мост, правда, появился только в середине 80-х годов прошлого столетия.

"Жители довольно бедного и невзрачного Илийского высёлка (800 душ обоего пола), церковь которого виднеется на далёком расстоянии, занимаются скотоводством и рыболовством". Это уже выдержка из 19-го тома "Полного географического описания нашего Отечества", выпущенного в Санкт-Петербурге в 1913 году.

Советская власть принесла Илийску большие перемены.

Первая состояла в том, что "виднеющаяся на далёком расстоянии церковь", мозолившая глаза проезжим атеистам, разделила судьбу прочих семиреченских храмов. Вторая – в прибытии сюда в 1928 году на охоту опального Льва Троцкого (Лейбы Бронштейна).

Троцкий проиграл Сталину в борьбе за власть и на всякий случай был выслан подальше, в Алма-Ату (интересно, случись наоборот, не приехал бы к нам сам Иосиф Виссарионыч?..). В ссылке он пристрастился к охоте близ Илийска. В последующие годы наблюдалось массовое явление стариков неопределённого возраста, в один голос утверждавших, что вот, дескать, когда они "были мальцами", то им довелось поручкаться с самим Львом Давидычем. Ну и далее – увлекательный охотничий рассказ о том, как "однажды они пошли в камыши" (с неизменным отцом), встретили Троцкого и помогли опальному большевику в охоте на всякую мелкую дичь (а также и крупную – кабанов, тигров и прочих мамонтов). Складывалось такое впечатление, что в те годы в Семиречье существовала массовая детская организация юных помощников Троцкому в охоте!..

Но страстным охотником и мастером охотничьих рассказов был и сам Лейба Давидович. О своих подвигах в илийских тугаях он не раз рассказывал в письмах (переписка ссыльного оппозиционера с соратниками загружала почту Алма-Аты чуть ли не наполовину!). Эпистолы пестрят героическими эпизодами: про заключённый "пакт о ненападении с тиграми", о мизерной добыче "всего в 40 уток" и т.д.

"Когда окончился охотничий сезон, начался сезон рыболовства, и в нём принимала участие даже Наталья Ивановна, – писал биограф Троцкого Исаак Дойчер, – хотя это вовсе не походило на обычный спорт горожанина, ибо каждый выезд был долгим и тяжёлым делом…"

И то правда – дорога от Алма-Аты до Илийского всё так же шла по пыльным и знойным просёлкам предгорной степи. Задержись Троцкий у нас подольше (вскоре его вообще выдворили из страны), и было бы легче – вскоре после него Илийское подверглось разноязыкому нашествию строителей Турксиба. Здесь обосновалась одна из баз строительства.

Илийский этап ознаменовался забастовкой строителей. Таковые в те времена ещё случались в СССР и не были редкостью – до своего 1937 года история ещё не добралась. Илийская "буза" (по терминологии парткомиссаров стройки) случилась при возведении Илийского моста, одного из самых важных и сложных объектов всего проекта. Бузили украинские кессонщики, которые прибыли в наши степи прямиком из Киева, – устанавливать опоры для изготовленного на Украине же моста. (Вот как давно проявлялись первые ростки нынешней любви украинцев к демократии!..)

Так описал всё один из руководителей строительства моста, тов. Тетюев:

"Пошла коллективная пьянка кессонщиков, десятников, мастера, механиков. Не поладила что-то между собой эта братия, и пошла кутерьма: кессонщики итальянят, работы идут медленно, бузит прораб с десятниками из-за мелочей, – заварилась каша… К несчастью, момент начала опускания кессона совпал с перевыборами рабочего комитета. Кессонщики после явного саботажа, дождавшись высокого давления, когда их уже нельзя было заменить другими, потребовали повышения расценок".

Хотя "золотой костыль" на Айнабулаке был вбит ранее открытия моста, мост не заставил себя ждать. Долгие годы он был самым заметным сооружением Илийска.

Во времена "оттепели" Илийск стал местом отдыха алмаатинцев, страдавших от оторванности от "большой воды".

Ну, а в 1960-х годах началось создание "маленького гиганта" советской гидроэнергетики – Капчагайской ГЭС. Вот тогда-то село и закончило свою бурную историю на дне чудо-моря. А жители его были рассеяны по необъятным просторам нашей бывшей большой Родины. Правопреемник утопленного Илийска некоторое время пытались называть Новоилийском, но вскоре он стал окончательным Капчагаем.

...Говорили, что по первости нет-нет да всплывал со дна Капчагайского моря добротный гроб, вымытый подводными течениями со старого илийского кладбища. А ещё говорили, что на дне рукотворного водоёма, если как следует поискать, можно найти плезиозавра. Не самого владыку морей мелового периода, а его окаменелый скелет, привезённый когда-то экспедицией из Западного Казахстана и каким-то образом забытый в затопленном стационаре Института зоологии вместе с посёлком.

О том, каким был Илийск, принесённый в жертву энергетике и догнивающий ныне где-то в пучинах Капчагая, повествуют эти фотографии, случайно оказавшиеся в моём распоряжении.