"Алма-Ата? Ну как же, это где "Медео"…"
Эту сакраментальную фразу в разной интерпретации мне доводилось слышать десятки раз в самых разных уголках Советского Союза. Алма-Ата и "Медео" к 80-м годам срослись настолько, что… Мы говорим – Алма-Ата, подразумеваем – "Медео". И наоборот. Высокогорный ледовый стадион стал неофициальным символом столицы Советского Казахстана. Про него слышали все и везде. Такой узнаваемой примечательностью могли похвастаться далеко не все столицы "республик свободных".
Однако название знаменитого ледового стадиона появилось на слуху раньше, чем поблизости от Алма-Аты появилось широко известное сооружение. До современного катка, на том же самом месте, в урочище Медео почти два десятилетия функционировало старое ледовое поле того же названия.
Лёд под коньками впервые зазвенел тут ещё 5 февраля 1951 года.
И хотя по сравнению с нынешней фабрикой рекордов старый каток был чем-то вроде кустарной мастерской (с удобствами во дворе), алмаатинцы любили его и гордились им не меньше. И было за что. Несмотря на то, что лёд заливался по старинке, из горной воды, которую несла с гор хрустальная Малая Алмаатинка, он уже тогда считался "быстрым" и весьма перспективным для установки рекордов.
Первый мировой не заставил себя ждать. Его в первый же год существования высокогорного катка обновила ленинградка Софья Кондакова, пробежавшая 1000 метров за 1 минуту 36,8 секунды. А спустя пару лет начинают блистать и казахстанцы. В 1953-м мировой рекорд в забеге на 3000 метров (5 минут 13,8 секунд) устанавливает и алмаатинка Римма Жукова.
А всего на старом катке за 17 сезонов его спортивной истории было перекрыто 47 мировых достижений! Недаром "Медео" так любили не только советские спортсмены, но и конькобежцы со всех концов земли. И не случайно здешние состязания на приз Совета Министров Казахской ССР считался в те годы неофициальным первенством мира.
Но "быстрый" лёд был не единственным стимулом для рекордсменов. Не менее важным катализатором спортивных результатов были местные болельщики. Тот, старый, "Медео" по заполняемости своих "трибун" всегда был примером для нынешнего. Никаких особых мест для болельщиков при этом оборудовано не было – большая часть, вытягивая шеи, стояла в несколько рядов у самой кромки льда. Или взбирались на огромные кучи снега, образовавшиеся после расчистки льда (чистили вручную). Некоторые, правда, предпочитали следить за соревнованиями из "верхних рядов", с естественного амфитеатра склонов Мохнатой.
Во время любых состязаний (а международных – в особенности) сюда, из города (от базара), тянулась вереница переполненных и надрывающихся автобусов-"коробочек". А потом, от остановки – извивалась к ледовому полю солидная колонна болельщиков.
Что вызывало такой интерес к спорту у публики в 50-60-е годы? Думаю, что неизбалованность зрелищами, отсутствие телевидения и спортивная подготовленность самих болельщиков. Культ коньков, существовавший в СССР в те годы и продлившийся почти до развала Союза, был настолько всеохватывающим, что найти тогда такого, кто не стоял бы на коньках , было делом непростым.
Тогдашняя молодёжь была столь азартной и естественной, что "встать на коньки" вовсе не предполагало какого-то особого качества самих коньков и обязательного наличия специальной спортивной одежды. Катались в том, что носили, и на том, что имели – от изогнутых "снегурок", которые привязывались прямо на ботинки, до длиннющих "беговых коньков". Самым важным было не выглядеть, а уметь. Чтобы быть – как все.
А что до доступности льда – для массового катания заливались все спортивные арены в городе (например, стадионы "Динамо" и "Спартак"), катки были непременным элементом зимних развлечений в парках, часто встречались рядом со школами, а отдельные энтузиасты "варили лёд" прямо во дворах. И никто ни с кого не брал денег за катание.
Потому для массового катания алмаатинцев тот старый каток "Медео" не представлял особой ценности. Я не помню, чтобы кто-то вообще рассказывал про такую возможность. Добраться до урочища было делом непростым, а доступных альтернатив всем хватало рядом с домом.
О снимках: фото сделаны в середине 60-х годов, когда старый "Медео" уже готовился сдать вахту. В 1972 году на этом месте будет стоять уже тот самый ледовый стадион, появление которого принесёт столице республики мировую известность.
Фото из архива автора
