Не знаю кого как, а меня всегда возбуждало скрытое от взора нутро Земли под ногами. Мы тут ходим, любим, работаем, отдыхаем, переживаем бурный рост экономики, мудрствуем, воюем, наслаждаемся бытием, инвестируем и секвестрируем, свободно выражаемся, – а там, под нами, в глубине, земные слои буквально нашпигованы ископаемыми свидетельствами жизни иных времён. Костями, клыками, бивнями, панцирями, отпечатками в фас и профиль, скорлупой, следами, содержимым желудков. Мёртвыми свидетельствами былых страстей.
Земля не вчера появилась. И точно так же, как когда-то трилобиты, динозавры и мамонты, мы с тобой, дорогой читатель, непременно внесём свой посильный вклад в пополнение тёмной земной начинки. Станем частью геологии нашей планеты. Печально или нет, но это то, что никак не минует ни одного, даже самого богатого и гордого землянина. Такова уж философия жизни.
И как знать, не тот ли это ад, который всюду следует за всеми нами? По крайней мере, наши пращуры относились к обитателям преисподней очень серьёзно. О подземных монстрах Сибири (в том числе и на севере современного Казахстана) рассказывали иностранцы, побывавшие в России в XVIII веке. Речь шла о каких-то гигантских кротах, которые прорывают под землёй своими клыками циклопические норы и умирают, едва попадая в пески или на поверхность. В подтверждение маловерам демонстрировали чудовищных размеров клыки и даже полусохранившиеся в вечной мерзлоте трупы монстров, покрытых длиной рыжей шерстью.
Но наука Эпохи Просвещения сама расставила всё по местам. После её критического пересмотра речь шла уже не о "кротах", а о волосатых слонах-мамонтах и шерстистых носорогах, в изобилии населявших лесотундры Евразии в ледниковые времена. Впрочем, изобилие не спасло этих северных циклопов от вымирания. И вымерли они, в отличие от динозавров, почти одномоментно, потому что роковую роль в их судьбе сыграло фатальное стечение обстоятельств – резкая перемена климата совпала с появлением в земной природе такого необузданного и ненасытного сверх-хищника как человек.
Свойства мёрзлых грунтов Сибири таковы, что туши мамонтов в этих природных рефрижераторах способны сохраняться сотнями тысячелетий. Так что наука имеет тут редкую возможность – изучать вымершие организмы не по окаменелым остаткам (хотя и такие имеются), а по целым тушам. И это удобно. Учёным, к примеру, не надо гадать, что ел напоследок мамонт. Достаточно вскрыть желудок и посмотреть. Или – кто ел самого мамонта. Паразиты, как известно, погибают вместе с хозяином.
Самым большим собранием останков мамонтов (во всех видах) располагает знаменитый Зоологический музей в Санкт-Петербурге. И это не случайно: большинство находок было сделано именно на севере России, где, по некоторым данным, мамонты обитали ещё 4 тысячи лет назад.
"В 1771 году в обвале берега р. Вилюя, по 64 градусу северной широты был найден целый мамонт с мясом и костями. Голова и ноги этого животного до сих пор сохраняются в Петербурге. Остальные части животного были съедены якутами и их собаками", – сообщает географ XIX века Фон-Гельвальд в своём капитальном труде "Земля и ея народы".
Первый "целый" мамонт был доставлен в Петербург с калымской речки Берёзовки в 1900 году. Это был и фурор, и триумф. А в 1977 году на невские берега прибыл и замороженный трупик мамонтёнка, которого любовно назвали Димой. Оба они стали экспонатами музея на Стрелке Васильевского острова. Труп третьего мамонта с Ямала (и это был совсем крохотный мамонтёнок) доставили в 1988 году. Все эти мамонты, несмотря на свой юный возраст (ямальскому – всего-то пара месяцев), относятся к тем временам, когда популяция волосатых слонов процветала и вовсе не собиралась вымирать – 40 тысяч лет назад.
На самом же деле находок с мамонтовыми телами было гораздо больше. Главная трудность состояла не в том, чтобы найти, а в том, чтобы сохранить и доставить их в научные стационары. А о находках сообщают каждый год. Доходит до того, что в Сибири мясом животных, вымерших много тысячелетий назад, кормят собак.
Однако самым ценным для простых промысловиков, далёких от науки, было не мясо. Бивни! Которые также прекрасно сохранялись, но вовсе не портились при оттаивании. Размеры "мамонтового промысла" в Сибири в позапрошлом веке приняли такой размах, что поступление слоновой кости с Севера перекрывало в некоторые годы даже поступления таковой из Африки! При этом в Сибири всё обходилось без единого выстрела – "охотнику" на мамонта нужна была лишь лопата да пила. Те 40 тысяч мамонтов, которые до сих пор фигурируют во всех источниках, якобы "добытых" во время сибирского сафари, – цифра очень приблизительная. 40 000 – это официально. И лишь за 100 лет – с середины XVIII до середины XIX века.
У того же Фон-Гельвальда читаем:
"За пару клыков весом 1½–2 пуда, купец платит на месте 15-20 рублей, да и то товарами. Попадаются клыки весом пуда 3 каждый и более сажени длины… Пуд кости в Якутске стоит 60 рублей. В 1889 году купцы продали партию кости на 57 000 рублей…".
Несмотря на то что Северный Казахстан – это Южная Сибирь, остатков мамонтовых туш на территории республики не находили. Чего не скажешь про остатки скелетов. Кости мамонтов столь обычны в случайных находках (о которых раньше всегда писали газеты, а нынче тут же сообщает интернет), и столь обширны по своей географии, что можно со спокойной совестью говорить о повсеместном распространении волосатых слонов на землях современного Казахстана.
Как свидетельствует компетентный труд Б.С. Кожамкуловой и Н.Н. Костенко "Вымершие животные Казахстана", останки мамонтов из верхнего плейстоцена "наиболее часто встречаются в северной половине Казахстана: в Прииртышье, Приишимье и низовьях р. Урал. Самые южные находки известны из аллювиально-пролювиальных отложений, на которых расположен г. Алма-Ата, а также из аллювия р. Джергалан, восточнее оз. Иссык-Куль. Следовательно, мамонты паслись среди горных хребтов Северного Тянь-Шаня".
Ну, а полным скелетом мамонта в Казахстане располагает Музей природы и палеонтологии, находящийся в здании Академии наук в Алматы.
