Музей АЛЖИР представил обновлённую экспозицию. Материалы собирали из архивов областей Казахстана и стран СНГ. Архивные документы, фотографии и личные вещи передали потомки узниц Акмолинского лагеря жён изменников родины.
АЛЖИР – 26-я точка Карлага. Так лагерь указан на схеме Карагандинского лагеря НКВД, куда всего входило 29 лагерей. Карлаг – одно из 500 отделений ГУЛАГА, которое называли государством в государстве. Одновременно он мог разместить до 80 тысяч заключённых. Лагерь был смешанным, в нём отбывали наказание и мужчины, и женщины, и было очень много детей. Самая высокая детская смертность тоже была в Карлаге: умирало по 50 детей в месяц.
Плач детей и лай собак теперь слышны в лагере
10 января 1938 года в лагерь прибыл первый эшелон с будущими узницами и их маленькими детьми. Через стены этого зловещего учреждения прошли свыше 18 тысяч женщин.
Выставка начинается с инсталляции "Оковы", которая представляет тюремную камеру, где содержали женщин во время арестов.
Специалист отдела исследовательской работы музея АЛЖИР Елена Саморокова рассказала, что инсталляцию не меняли визуально, к ней добавили лишь мультимедиа-сопровождение. Теперь можно услышать звуки приближающегося поезда, что символизирует прибытие очередного этапа женщин – узниц АЛЖИРа, ещё слышны детский плач и лай собак.
Продолжает экспозицию диорама, которая отражает трудовые будни женщин в лагере. Зимой женщины косили камыш на берегу озера, потому что этим камышом они отапливали своё жильё. Но камыш – как солома: он очень быстро прогорал и не позволял нагреть воздух в бараке выше трёх градусов тепла. Женщинам приходилось круглосуточно дежурить у печки-буржуйки, чтобы поддерживать тепло.
"В день узница должна была собрать 40 снопов камышей. Это была дневная норма. В случае невыполнения нормы женщин жестоко наказывали. Их лишали еды или права на переписку с родными. Лишение права на переписку с детьми было страшнее, чем голод. Им было разрешено получать и отправлять два письма в год", – рассказала Елена Саморокова.
Летом женщины ухаживали за огородами. От озера Жаланаш, где находилась основная часть лагеря, они руками выкапывали арыки для орошения. Оросительная система, разработанная узницами АЛЖИРа, функционирует в селе Акмол до сих пор.
"Каждый день узниц на работу сопровождал конвой с собаками и автоматами. В то время жён врагов народа считали социально опасными для общества, считалось, что они должны быть изолированы от остальных людей. С 1938 по 1953 годы здесь была очень высокая смертность среди женщин. Они умирали от холода, голода, болезней и отсутствия элементарных условий для жизни", – рассказала Елена Саморокова.
Рацион питания узниц: утром они ели кашу, приготовленную на воде, порция – одна поварёшка, в обед – суп, который сами готовили из просроченных продуктов.
"От недостатка витаминов, белков и углеводов женщины истощались и умирали. Голод был одной из основных причин смерти в лагере. Всех умирающих женщин хоронили в одной братской могиле. Массовое захоронение узниц АЛЖИРа находится на территории села Малиновка, но никто до сих пор не может назвать точное количество женщин, похороненных в братской могиле", – сообщила Саморокова.
90% женщин, заключённых в лагере, имели высшее образование. Это была интеллигенция страны, цвет нации, умные, образованные женщины.
"Женщинам, имевшим образование агрономов, ветеринаров, архитекторов, строителей и врачей, было полегче, так как здесь они могли работать по своей специальности. А женщины творческих профессий – актрисы, певицы, балерины и писательницы – им приходилось тяжелее всего, потому что свою специальность они здесь применить не могли, они были задействованы на самых тяжёлых черновых работах", – продолжила Саморокова.
Женщины построили здесь швейную фабрику, где и работали в последующие годы. В основном на швейной фабрике работали женщины, которые не могли работать на улице – пожилые женщины, беременные и инвалиды. Они работали в две смены, днём и ночью. Ночью узницы работали при свете керосиновой лампы. В первое время они шили одежду для себя, а в годы Великой Отечественной войны узницы АЛЖИРа выпускали военную форму для солдат.
Женщина на табуретке с высокими ножками
Среди экспозиций представлен кабинет следователя НКВД, в котором женщин допрашивали во время арестов, ещё до отправки в лагерь. Признательные показания женщины давали под пытками.
"Один из самых распространённых методов физического воздействия был таков: с вечера женщину вызывали на допрос, который мог длиться больше 7-8 часов, и сажали на высокую табуретку таким образом, чтобы ноги не доставали до пола. Вставать было категорически запрещено, следователи менялись каждые 2-3 часа, а женщина продолжала сидеть в одном положении, не имея возможности встать. От того, что ноги долгое время находились в подвешенном состоянии, они затекали и набухали. В ногах нарушалось кровообращение и от напряжения лопались вены и капилляры. Многие от боли теряли сознание и, приходя в себя, были готовы подписать любые бумаги. После подписания признательных показаний им выносили приговор. Сроки заключения в лагере – 5 или 8 лет. Эти сроки давали членам семей изменников родины – это жёны, сёстры, матери и дочери так называемых врагов народа", – сказала Саморокова.
Мамочкино кладбище
Бараки строили сами узницы, они вмещали до 300 женщин. Они мешали глину и камыш ногами для изготовления саманных кирпичей. На период арестов было много беременных женщин, женщин с грудными детьми на руках. Ребёнка в возрасте до трёх лет вместе с матерью забирали в лагерь, где он находился в отдельном бараке.
"Когда ребёнку исполнялось три года, его забирали органы НКВД и отправляли в детский дом. По всему СССР были специализированные детские дома для детей врагов народа, где отношение к этим детям было соответствующее. Их заставляли отказываться от своих родителей, им меняли имена и фамилии, их усыновляли другие семьи. Освобождаясь из лагеря, женщины искали своих детей, но в большинстве случаев поиски были безрезультатными".
Детей, умерших в системе Карлага, хоронили на "Мамочкином кладбище". Есть данные, что там похоронено более 2,5 тысяч детей и женщин, умерших при родах.
Истории узниц АЛЖИРа
Этот план составила Валентина Шевченко – дочь узницы АЛЖИРа Мариям Анцесс, которая работала директором швейного цеха в АЛЖИРе. По воспоминаниям мамы Валентина Шевченко нарисовала план АЛЖИРа. В мае 2017 года она приезжала в музей лично и передала в фонд музея альбом с образцами вышивок 1946 года, которые были изготовлены её матерью в стенах АЛЖИРа и план-схему лагеря.
Узницы АЛЖИРа – Азиза Рыскулова и Арифа Есенгулова
Жену Турара Рыскулова, государственного деятеля, заместителя председателя совета народных комиссаров РСФР, после расстрела мужа вместе с восьмимесячной дочерью отправили в АЛЖИР. Вместе с Азизой была арестована её мать Арифа Есенгулова как шпион своего зятя Турара Рыскулова. Она была осуждена на восемь лет. Отсидев весь срок, за неделю до освобождения Арифа Есенгулова скончалась от кровоизлияния в мозг в стенах лагеря и была похоронена в братской могиле узниц лагеря АЛЖИР.
Старшую дочь Азизы и Турара Рыскуловых Сауле после расстрела отца и ареста матери забрали в детский дом в Украину, а младшая Рида до трёх лет находилась в АЛЖИРе вместе с мамой. Рида Рыскулова также находилась в Осакаровском детском доме.
Узница АЛЖИРа Хадиша Хакимова
Хадиша – жена Карима Хакимова, первого полномочного представителя СССР в Саудовской Аравии. В 1937 году Карим Хакимов был репрессирован, объявлен врагом народа и расстрелян. Вместе с Хакимовым был репрессирован Назир Турекулов, который тоже был дипломатом и представителем СССР в Саудовской Аравии. Он тоже был расстрелян, а его жена Нина отбывала наказание в АЛЖИРе. После того как представители СССР были репрессированы, шейх Саудовской Аравии разорвал дипломатические отношения с СССР вплоть до распада Союза.
Узница АЛЖИРа Гертруда Платтайс
Все знают историю с куртом, который жители посёлка Жанажол кидали в женщин – узниц АЛЖИРа. По воспоминаниям Гертруды Платтайс учитель истории из села Новоишимка Раиса Голубева написала стихотворение "Курт – драгоценный камень", в котором она описывает ситуацию, когда дети и старики села закидывали узниц якобы камнями, которые впоследствии оказались куртом.
Узница АЛЖИРА Рабига Асфендиярова – жена Санжара Асфендиярова, первого наркома здравоохранения Казахстана. После расстрела мужа Рабигу отправили в АЛЖИР, она была одной из первых казашек, кто учился в Смольном институте благородных девиц. В АЛЖИРе Рабига отбывала восемь лет наказания.
Узница АЖИРа Анна Енданова была последней живой свидетельницей АЛЖИРа. Енданова жила в Астане и умерла в 2014 году в возрасте 96 лет. Она была репрессирована вслед за мужем. Её муж Лев Енданов был следователем НКВД, позже был признан врагом народа и расстрелян. Двоих детей Льва и Анны отправили в детские дома. Уже в лагере Енданова получила письмо о смерти своих детей в детских домах от голода. После окончания срока заключения Анна осталась жить в Акмолинске, вышла замуж и родила ещё троих детей.
Узница АЛЖИРа Шафига Нуралина – 18-летнюю девушку арестовали через два месяца после свадьбы. Мужа расстреляли, а её отправили на восемь лет в АЛЖИР. Когда она вышла на свободу, ей было 26 лет, но по её словам, чувствовала себя 80-летней старухой. После освобождения вышла замуж за фронтовика и прожила всю жизнь в Астане.
Узница АЛЖИРа Татьяна Окуневская, советская актриса, была осуждена за то, что не ответила взаимностью комиссару госбезопасности Виктору Абакумову, который проявлял к ней симпатию и добивался её расположения. Она отвергла комиссара и получила 10 лет лагерей.
Узница АЛЖИРа Мария Даниленко – в платье, шляпе и красивых туфлях она поехала к мужу на свидание в тюрьму. Женщин в тюрьму забирали обманным путём под предлогом свидания с мужем, хотя муж уже расстрелян. Мария Даниленко отсидела восемь лет и после окончания срока осталась жить в Казахстане, в Алматы. Она умерла в 2009 году в возрасте 102 лет.
Узница АЛЖИРа Наталья Сац, первая советская женщина-режиссёр, отбывала наказание в лагерях, этапом прошла через АЛЖИР, после освобождения была направлена в Алматы, где организовала Театр юного зрителя, который до сих пор носит её имя.
Юные узники АЛЖИРа
До трёх лет детей забирали в лагерь вместе с матерями, судьбу детей старше трёх лет рассматривали индивидуально. Иногда и 15-летних девочек вместе с матерями отправляли в разные лагеря, а сыновей 14-15 лет могли попросту расстрелять.
В новой экспозиции можно увидеть фотографии детей осуждённых и расстрелянных родителей, многие из которых скитались по детским домам и никогда более не встретили своих родителей, а некоторые и вовсе умерли от голода. В музее представлены фото детей Гульжамал и Беимбета Майлиных. Мейрим и Едил Майлины были определены в Семипалатинский детский дом. Самая младшая Гульсум находилась в лагере вместе с матерью, а потом была определена в Осакаровский детский дом, который славился своей жестокостью.
В АЛЖИРе отбывали наказание 18 тысяч женщин, вторыми по численности после русских женщин были еврейки – 855 женщин. Самое малое количество кореянок – 7 осуждённых.
За годы существования лагеря в нём родились 1507 детей. Через 36 лет после закрытия АЛЖИРа бывшие узницы вновь вернулись на место бывшего лагеря, в село с поэтичным названием Малиновка на первую и последнюю встречу узниц АЛЖИРа.
