Из памятников Средневековья в современном Таразе более-менее сохранились два мазара на берегу древнего канала Туйте. Когда-то они находились на местном "узбекском кладбище" (которое в свою очередь раскинулось на месте древнего некрополя), а позже оказались в городском парке. Кто упокоен в гробницах?
После промелькнувших на местном историческом фоне арабов, Тараз попал под власть династии Саманидов, с которой связан всплеск персидской культуры. Появлению Караханидов предшествовала длительная борьба семиреченских карлуков, чигилей и ягма друг с другом, а также с Саманидами и токуз-огузами. Поймав кураж, тюрки Семиречья стремительно двинулись на Запад. Династия началась с карлукского Сатука Богра-хана (915-155 гг.), который и принял ислам, заручившись таким образом поддержкой Саманидов, для начала отвоевал Тараз у своего дяди Огулчак Кадыр-хана, а вскоре, почувствовав вкус власти, объявил себя каганом.
В XI веке Караханиды стали полноправными тутошними властителями. Именно при них Тараз достиг истинного процветания и расцвета, обзавёлся водопроводом и банями, и был столь силён, что в какое-то время подчинил своей власти и Самарканд, и Кашгар.
Согласно народному преданию, в большем мазаре покоится прах Карахана – властителя, происходящего, по мнению пионера туркестанской археологии В.А. Каллура, "из племени уйгуров или карлуков, царствовавшего в конце X века, основатель династии Караханидов или Илек-Ханов, который из тюрок первым принял мусульманство".
Другое любопытное свидетельство другого пламенного туркестанского краеведа И.А. Костанье свидетельствует: "Святой Хазряти-Аулия слыл в народе под именем Карахана; но настоящее его имя было Ша-Махмуд. Он прожил на белом свете 95 лет, из коих 15 лет посвятил Богу, находясь всё время в молитве и посте и не показываясь народу, а 40 лет правил уйгурским народом, среди которого были и уйгуры, и китайцы, и калмыки, и другие народности…"
А аулиеатинский казий Абдулла уточнил, что родословная этого умершего в 866 году Ша-Махмуда такова: "Хазряти-Али-Мухаммад Ханафия, – Ша-Абдуфаттах, Ша-Абдужаббар, Абдукаххар, Ша-Хасан, Абдул-Азиз и наконец Ша-Махмуд". Род Аулие-Ата, таким образом, пошёл от самого зятя Пророка.
Как увязать в одном лице этого, происходящего с Запада святого, с завоевателем, пришедшим с Востока и лишь незадолго до того принявшим ислам? Можно предположить (так бывает в истории), что здесь мы имеем дело с "сослоением личности" двух диаметральных противоположностей. Если так произошло, то, очевидно, так было нужно. Духовная история вообще-то переполнена всякими агиографическими компромиссами.
Но кто в таком случае покоится в мазаре?
Прошедшая история оставляет любителям необозримый простор для азартного поиска.
Важно понимать, что мавзолей Аулие-Ата, который в сегодняшнем Таразе играет роль своего рода сакрального дворца "бракозакрепления" (сюда в важный день приезжают брачующиеся таразцы), вряд ли имеет сходство с тем архитектурным прообразом, который впервые появился над почитаемой могилой где-то ещё в X-XI веке. Бедный и невыразительный декор, который можно наблюдать ныне, появился в результате "ремонта", проведённого по инициативе благочестивого ташкентского ишана Саида Бекханова в 1905-1906 годах. Тогда, по существу, было выстроено новое здание, добитое окончательно советской реставрацией 70-х годов, после которой внутри разместился атеистический отдел местного музея. То, что ещё в начале прошлого века памятник выглядел вовсе не так, ясно демонстрируют старые фотоснимки, запечатлевшие остатки его утраченного убранства.
На фотографиях, между прочим, наблюдается некоторое сходство мавзолея Аулие-Ата с мавзолеем Айша-Биби (легендарной невесты святого). Главным украшением и тут была богатая кирпичная декорация и терракотовая орнаментация. Если учесть, что и этот вариант, обследованный и зафиксированный специалистами в середине XIX века, был отнюдь не самым ранним, можно предположить, что в своё время мазар "жениха" мог располагать декором, сравнимым по богатству с мазаром "невесты". И как бы сильно было (пофантазирую), если изначально оба они были выполнены по единому архитектурному замыслу!
Несмотря на архитектурный финал, мазар Карахана сыграл ключевую роль в истории Тараза-Аулие-Аты-Джамбула-Тараза (жаждущие абсолютной истины могут втиснуть между Таразом и Аулие-Атой – Наманган-коче, а между Аулие-Атой и Джамбулом ещё и Мирзояна, чьим именем город назывался с 1936 по 1938 год). Так вот, в годы забвения городской жизни (напомню, что между славным Таразом и Аулие-Атой лежали века руин) именно мазар Карахана был тем стержнем, вокруг которого теплилась тутошнее существование. Недаром, именно на него начали нанизываться кварталы нового города, вставшего из праха прежнего.
Эти события относятся уже к началу XIX века, когда область стала частью Кокандского ханства и новые завоеватели построили поверх древних развалин крепость Наманган-коче (строители были выходцами из Намангана). Её, впрочем, вскоре переименовали в Аулие-Ату в честь находившегося поблизости святого мазара.
И ещё одно важное замечание. Как и Великий Шёлковый путь, "Караханидское государство" – название условное и искусственное. Его ввёл в употребление русский ориенталист В.В. Григорьев. Исходя из наименования титулов верховных правителей – кара-ханов (кара-хаканов). Современные переводчики часто трактуют этот титул прямолинейно и буквально, как "чёрный хан". Не задумываясь: чего в нём может быть чёрного (ну, не африканский же след?). На самом деле "кара" древних тюрков следует переводить как "главный", "верховный".
Что до второго мазара, мавзолея Шамансура, то он сохранился на древнем погосте достаточно случайно. В нём немного выдающегося и почти нет загадочного. На надгробье сохранилась ясная арабская надпись: "Это могила Балыг-Булга-Улугбека-Икбал хана Давудбека Исфахсалара, сына Ильяс-огул бека шаханшаха, смерть которого наступила в ночь на пятницу 8 джума 1-го 660 года" (то есть 31 марта 1262 года). Исследователи думают, что в гробнице покоится тело одного из военачальников того времени.
Таразские молодожёны к нему не приходят.
