Занимательны всё-таки исторические эпизоды, причудливо переплетающие судьбы стран и народов. Ну чего, казалось бы, общего между Казахстаном и Тибетом? Разве что принадлежность к Азии? Ан нет! Покопавшись в истории, чего только в ней не сыщешь! Сегодня мы расскажем про Семиречье под властью Лхасы, абак-кереях в Цинхае и сыне Тауке-хана у Далай-ламы.
Происходило это, правда, ещё в IX веке, задолго до того, как по просторам Великой степи пронеслась конница Чингисхана, и на обломках его трансазиатской империи появилась новая этническая данность – казахи. А вот Тибет (Туфань китайских источников) в те времена считался самым могущественным и экспансионистским государством региона. К 822 году под властью Лхасы находилась громадная территория, в которую, по некоторым данным, входило и наше Семиречье. Вообще, если бы не наличие на Востоке такого перманентного и непримиримого супостата, как Танский Китай, неизвестно ещё, как бы сложилась история Средней Азии, на которую были направлены в те годы аппетиты находящихся на пике силы тибетцев!
Недаром обеспокоенные устремлениями горцев арабы, которыми верховодил тогда легендарный Харун ар-Рашид (ставший позже героем "1001 ночи"), искали возможности заключить с китайцами договор о совместном противодействии туфаньцам. И это показательно само по себе – ведь всего столетие кряду тибетцы и те же арабы, действуя плечом к плечу, сообща громили китайцев в той же Средней Азии.
Однако "столетие Тибета" подходило к концу и заканчивалось само собой. И никогда более уже в истории заоблачная страна не наводила такого страха на соседние царства-государства.
…А вот ещё один любопытный эпизод уже настоящих казахско-тибетских контактов. Пребывание казахского царевича в легендарной Лхасе.
Лхаса может считаться сильнейшим географическим магнитом для путешественников XIX века. Известно, что знаменитый Пржевальский, стараниями которого была закрашена значительная часть Великого белого пятна в центре Азии, всю жизнь стремился попасть именно в Лхасу. Но так и закончил свою жизнь в этом стремлении, не исполнив главную мечту своей жизни. Не удалось проникнуть в заповедную столицу тибетского буддизма и любимому ученику Пржевальского – Петру Козлову. Список неудачников можно продолжать и продолжать. Лхаса манила исследователей и авантюристов, но до самого XX столетия оставалась для них лишь пределом мечтаний.
В отличие от Пржевальского, Свена Гедина и Николая Рериха сын хана Тауке, известный в русских источниках XVII века под именем Солтон, в Лхасу не стремился и, скорее всего, про неё не только не мечтал, но и не думал. Но вот ему-то как раз и довелось увидеть запретную столицу Тибета и даже познакомиться с живым воплощением божества – Далай-ламой. Правда, не по своей воле.
В одной из битв с джунгарами Солтон попал в плен и был отправлен в Лхасу в качестве подарка боголюбивым властителем Галданом. В Лхасе тогда номинально главенствовал Далай-лама VI (Цаньян Джамцо), прославившийся своей любовью к женщинам, вину и поэзии. Однако в те годы перерожденец был ещё юным отроком, и не в его руках была истинная сила и власть.
Царевич Солтон прожил в ламской столице несколько лет и в конце концов по просьбе отца был освобождён и возвращён на родину преемником Галдана – Цэван-Рабданом. Жалко, что он не оставил после себя никаких записок – это был бы ценнейший источник по этому мутному периоду тибетской истории.
…Но Тибет – это не только Лхаса. И однажды на его дальних границах (если смотреть из столицы) казахи возникли вместе со своими юртами, скотом и скарбом. И этот момент также крайне занимателен.
Вопрос о том, как далеко во время своих перекочёвок казахи заходили на юго-восток, лежит на стыке физической и политической географии этой части Азии. В принципе, когда исчезли с местной сцены главные природные конкуренты – джунгары, никто особо не мешал раздвигать им пределы кочевий до Монголии и Великой стены. Так что в XIX веке казахи Среднего и Старшего жузов, не считаясь с границами двух империй, быстро освоили весь Алтай и заселили Восточный Тянь-Шань. Известно, что русские экспедиции встречали их аулы даже в пределах Турфанской впадины.
В принципе, никто особо не мешал им двигаться и дальше, но на пути вставала непреодолимая для нормальной кочевой жизни преграда – великие пустыни Джунгарии и Гоби, осилить которые, двигаясь вместе со скотом, было проблематично.
Но имеются сведения, что в мутные 20-е годы прошлого столетия одна из групп кереев (абак-кереи) в количестве 500 юрт достигла-таки пастбищ Цинхая. А эти заболоченные высокогорные степи – Цайдам, населённые монгольскими и тибетскими племенами, географы относят уже к Тибету.
