Как судьи "строят" журналистов

Скандальные хроники

Тренинг проходил в здании городского суда. Его инициатором, организатором и модератором выступил председатель военного суда алматинского регионального гарнизона Мухамеджан Пакирдинов. Его коллеги по горсуду присутствовали на мероприятии, скорее, в качестве наблюдателей, нежели участников, наряду с адвокатами, прокурорами и пресс-секретарями судов (кто не знает, сообщаем: в Алматы сегодня насчитывается 15 различных судов). Вместо них первую скрипку играли известные правозащитники, которые открыто озвучивали острые вопросы, чтобы расставить все точки над "i". А таких точек было предостаточно, учитывая статистические данные Международного фонда защиты слова "Адиль соз".

С начала 2015 года против казахстанских СМИ было подано 11 исков о защите чести и достоинства на общую сумму почти в 289 млн тенге и 22 досудебные претензии. Истцы предъявили: 2 обвинения в клевете, одно обвинение в разжигании межнациональной вражды, одно обвинение в распространении заведомо ложной информации.

Качайте права!

Официальной целью тренинга был заявлен "Показ эффективных форм взаимодействия судов и СМИ как необходимого условия демократизации судебной системы". Вот организаторы мероприятия и пытались устранить существующие барьеры во взаимоотношениях между служителями Фемиды и корреспондентами. А их - чаще всего искусственно создаваемых - набирается с десяток. Любой криминальный репортёр хотя бы раз, но сталкивался с ними.

Вариант №1. Журналист приходит на открытое судебное заседание, а в это время его тормозит на входе пристав с просьбой показать служебное удостоверение и предоставить разрешение на осуществление съёмок и звукозапись. Ссылки журналиста на закон "О СМИ РК" не всегда устраивают особо нудных приставов, начинаются разбирательства на месте. Хорошо, если пресс-секретарь суда урегулирует конфликтную ситуацию. А если нет? Вот тогда рекомендуют съёмочным группам ссылаться на статью 29 Уголовно-процессуального Кодекса "Гласность уголовного процесса". В ней говорится, что "наравне с иными лицами журналист имеет право фиксировать происходящее любым письменным способом (конспектировать речи, вести стенограмму, делать рисунки) и вести звукозапись, если это только не мешает судебному процессу". А что касается пропуска и служебного удостоверения, так для присутствия в зале суда на открытом судебном заседании они журналисту ни к чему. Спрашивается, зачем же тогда пристав требовал их? Ответ убийственный: это входит в перечень его обязанностей.

Хроника конфликта

Мы выбрали самый яркий пример.

8 апреля корреспондент еженедельника "Наша Газета" Александра Сергазинова пришла в Специализированный экономический суд Костанайской области на слушание дела по иску отдела ЖКХ акимата Костаная к ТОО "Промстройпроект" по взысканию неустойки и понуждению к исполнению договора, а также по встречному иску ответчика к истцу.

Судья Асия Дощанова начала слушание дела, после чего заметила в зале Сергазинову и спросила, кто она, чьи интересы представляет и кто её пригласил. Александра представилась, пояснив, что пришла для того, чтобы написать статью о процессе, представляющем общественный интерес. А Дощанова спросила, почему журналист не заявила о своём присутствии. Сергазинова ответила, что поставила в известность секретаря, которая и должна была сообщить об этом судье, и добавила, что процесс открытый, и она не обязана сообщать о своём присутствии. Перепалка между судьёй и журналистом продолжалась 15 минут, после чего уже стороны процесса попросили начать слушание, разъяснив права и обязанности представителям 4-й ветви власти.

Вариант №2. Криминальный репортёр опаздывает к началу судебного процесса, поэтому пристав не пускает его в зал. Что делать? На тренинге поясняют: "Снова ссылаться на статью о гласности уголовного процесса и найти пресс-секретаря". Можно также заверить судебного клерка, что ты не будешь своим передвижением нарушать порядок в зале и мешать суду. Как отметили в ходе тренинга, очень важно, чтобы представители СМИ всегда соблюдали нормы поведения. А то некоторые журналисты считают, что у них больше прав, чем у остальных, поэтому они развязно ведут себя в обители Фемиды.

Вариант №3. Попав в зал заседания, журналист сразу включает диктофон и просит оператора начать съёмки. Оказывается, это и есть основная стратегическая ошибка СМИ. По закону, в соответствии с требованиями пункта 6 статьи 345 УПК РК "Распорядок главного судебного разбирательства", журналист должен сначала получить разрешение у председательствующего судьи. Даже если изначально было заявлено об отрытом судебном заседании, всё равно надо напрямую обращаться к судье. Проблема в том, что не все помощники судей и пресс-секретари разъясняют это положение, вот журналисты и попадают впросак.

Далее. Если председательствующий  не возражает против съёмок, то журналист должен поинтересоваться мнением участников процесса. Естественно, кто-то из адвокатов и подсудимых обязательно отказывает. Дескать, СМИ своим присутствием будут смущать нас, сбивать с толку, отвлекать внимание и вообще компрометировать. То обстоятельство, что в ходе объективного освещения судебного процесса журналист может ненароком показать недостаточный профессионализм судьи или что после выхода сюжета могут появиться новые потерпевшие, узнавшие в подсудимом своего обидчика, - в расчёт не принимается. Поэтому судьи выбирают в таком случае принцип "золотой середины". Они отводят СМИ 20 минут на фото- и видеосъёмку, а затем просят их удалиться из зала. Про открытый формат судебного процесса уже никто не заикается. А если какой-то настырный журналист начинает "качать права", тогда председательствующий или тот же адвокат начинают разглагольствовать про обеспечение безопасности лиц, участвующих в судебном разбирательстве. Дескать, нельзя показывать на всю страну ценных свидетелей, находящихся под охраной полиции. На этот счёт даже есть соответствующая статья 98 УПК. Всё, что остаётся журналисту, так это смириться.

Корреспондент газеты "Наш Костанай" Зульфия Набиева и спецкор телеканала "24.kz" Наталья Строкова с видеооператором этого канала 7 апреля пришли в Костанайский городской суд для освещения открытого процесса по иску жительницы Костаная к частной клинике "Жемчужина" и департаменту контроля медицинской и фармацевтической деятельности.

Съёмочную группу охрана не пропустила в суд, велев дожидаться решения председательствующей на процессе судьи Алии Жауаровой, а Зульфию Набиеву судья попросила дожидаться её решения в коридоре суда. Через несколько минут она пригласила Набиеву и сообщила, что поскольку обе стороны против присутствия прессы, процесс объявляется закрытым. На вопросы журналистов, смогут ли они присутствовать на оглашении решения, г-жа Жауарова ответила отказом, сказав, что о вынесенном решении сообщит пресс-служба суда.

В тот же день пресс-служба суда сообщила Набиевой, что можно было разобраться в инциденте сразу, если бы она зашла к председателю суда.
8 апреля на брифинге, который провели председатели костанайских судов, ситуацию прокомментировал председатель Костанайского городского суда Мурат Найманов. Он сообщил, что судья была неправа, что процесс будет проходить в открытом режиме, но с запретом на фото- и видеосъёмку.

Вариант № 4. Объявляется перерыв в судебном заседании. Чтобы оперативно и объективно передать информацию в редакцию, репортёр должен сослаться на документы и взять комментарий у председательствующего. Для этого он и обращается к нему с просьбой ознакомиться с протоколом и высказать мнение о доказанности вины подсудимого. Служитель Фемиды отказывает ему в просьбе.

Во-первых, протоколы судебного разбирательства выдают только участникам процесса, к каковым репортёр не относится. Во-вторых, судья не вправе до вынесения приговора публично высказывать своё мнение по существу. И что остаётся делать репортёру? Правильно, дожидаться, пока приговор не вступит в законную силу. Только тогда судья может что-то прокомментировать. А так, если очень нужно, репортёр может взять интервью у потерпевших, прокурора и адвоката.

Вариант №5. Чаще всего журналистов упрекают в давлении на суд. Мол, опубликовав статью или выпустив эфир сюжет до вынесения приговора, он мог повлиять на решение судьи. Читал ли, смотрел ли материал председательствующий или нет - мало кого волнует. Однако адвокаты нередко используют пресловутое "давление СМИ" как свой главный аргумент при обжаловании решения суда первой инстанции в апелляционной и кассационной надзорной коллегии. Что делать в таком случае журналистам?

Называть вещи и положение дел своими именами. К примеру, подсудимого нельзя называть преступником до вынесения приговора. И тем более в эмоциональном порыве награждать его обидными и оскорбительными эпитетами и характеристиками. Ведь большая часть исков граждан о защите чести и достоинства основана именно на уничижительном описании авторами материалов их личных качеств и поступков. Отсюда и идут обвинения в предвзятости и заказном характере статей. И, как следствие, выставляются многомиллионные счета в качестве компенсации за подрыв деловой репутации, чести и достоинства истцов.

Вариант №6. Журналист не смог взять интервью у судьи по тому уголовному делу, что он сейчас рассматривает. Тогда он просит прокомментировать приговор по аналогичному делу другого судью. Председательствующий отказывает ему, ссылаясь на Кодекс судейской этики. Тупик? Но это - закон! 

Итоги

Сам факт, что отечественные судьи иногда признают таки собственные ошибки и перегибы в работе, уже отраден. Значит, какая-то прозрачность и гласность в казахстанской судебной системе всё-таки существуют. Иначе бы они не стали проводить этот тренинг. Однако нерешённых и спорных вопросов во взаимоотношениях журналистов со служителями Фемиды остаётся немало. Поэтому и было принято решение продолжить тематические мероприятия в дальнейшем. А что касается практической ценности первого, то скажем так: он показал шероховатости и изъяны существующей системы взаимоотношений СМИ с судами, когда одни порой не знают действующего законодательства, а другие не хотят или забывают информировать противную сторону. Почему так происходит, непонятно: возможно, до сих пор действуют свои правила игры, где, с одной стороны, необходимо внешне соблюсти декларируемую Верховным судом концепцию демократизации судебной системы, а с другой, придерживаться традиций, когда СМИ ограничивали доступ к судам.

Зарубежный инцидент

Конституционный суд Молдавии признал незаконным увольнение Иона Муруяну с должности председателя Высшей судебной палаты. Согласно постановлению КС, парламент, уволивший судью, должен пересмотреть своё решение. Муруяну был отправлен в отставку в начале марта. Основанием для увольнения стал конфликт судьи с журналистами: председатель ВСП сравнил работников масс-медиа с "бешеными собаками, которые опасны для общества". Впоследствии Муруяну извинился, однако, несмотря на это представители журналистского сообщества Молдавии потребовали его отставки. Коммунисты обжаловали увольнение главы ВСП в Конституционном суде и в итоге добились положительного решения.