"История уродства": Как подчинённый чистил акиму туфли на алматинском заводе

Человек в костюме строго приказывает собравшимся на заброшенном заводе людям занять свои места:

"Акима надо встречать! Сели все", – повелительно говорит он.

В полумраке появляется фигура, в которой чётко угадывается чиновник, такой легко мог бы вести заседание в акимате. Он важно выступает в центре помещения и вдруг случайно наступает на пятно краски на полу. Второй человек в костюме тут же угодливо вытирает подошву акиму, а тот безучастно наблюдает за тем, как ему чистят обувь. Вот с такой сцены начался спектакль "История уродства" по мотивам книги Убмерто Эко, поставленный продвинутым казахстанским театром АРТиШОК.

Представление шло в суровом заводском помещении, посетители пробирались к нему в темноте. На подходе к цеху они увидели мелькающего в окне совершенно голого мужчину. Ко входу вело белое полотно, политое красной краской, напоминающей кровь. На зловещую дорожку многие не решались наступить.

Режиссёр Антон Болкунов ранее говорил, что хотел бы поговорить со зрителем о том, что есть истинная красота, а что уродство. Ему удалось охватить этот философкий вопрос с разных сторон. Что безобразнее: современная мода или просто обнажённый человек с далёким от совершенства, но естественным телом?

Вот в центре сцены молодой человек на высоких шпильках и в бюстгальтере. Вокруг него идёт показ мод: одетые в довольно нелепые вещи и откровенный хлам фигуры гордо вышагивают под музыку. Девушка в белом, как повар, стоя у стола, что-то стряпает, рассыпая в воздухе муку, как на какой-то адской кухне.

Как бы в противовес этому действу на условной сцене можно было увидеть практически голую женщину, которая невозмутимо и легко прошлась по залу, подошла к висящему на стене полотну и нарисовала несколько штрихов. По задумке авторов постановки между эпизодами на сцену выходили обычные люди, не актёры. Они рисовали картины на пустых холстах, которыми обвесили стены цеха. Это внесло в представление элемент перфоманса: произведение искусства создавалось на глазах у присутствующих, да и сам актёр из народа как бы становился арт-объектом.

"Это реальные люди, и здесь противопоставлялась красота естественная, красоте искусственной. В данном случае у нас такой разговор о том, что искусство всё же порой безобразнее жизни. Идея была в том, чтобы поговорить об уродстве и красоте. Потому что всё построено из этих двух компонентов. Любое произведение, даже самое замечательное, строится на мажоре и миноре. Даже самое сюрреалистичное", – прокомментировал Антон Болкунов.

Глубоко трогательной получилась сцена, в которой приняла участие девушка в инвалидном кресле, страдающая ДЦП. Она выехала в кресле к аудитории и, держа кисть ногой, нарисовала картину.

Сцены с участием обычных людей в их естественном виде сменялись нарочитыми, сюрреалистичными, заставляющими задуматься о том, что есть современное искусство.

Драка имама, попа и буддиста

Сцены с участием обычных людей в их естественном виде сменялись нарочитыми, сюрреалистичными образами. Театр весьма остроумно затронул и тему религии. Четверо мужчин на глазах у зрителей начали облачаться в одинаково чёрные одеяния. Вот один из них превратился в попа, второй в имама в чёрной тюбетейке, третий в буддиста. Фигуры воплощали три мировые религии. Четвёртая – мужчина с лицом, обвязанным чёрным полотном, так что осталась лишь узкая прорезь для глаз – являлась персонификацией войны. Четвёрка начинает отплясывать под инфернальную ритмичную музыку. Кстати, звуковое сопровождение было на высоте. Музыканты играли весь спектакль, превращая музыку в полноценную часть действия.

Музыка становится всё активнее, движения отплясывающих священнослужителей – всё более резкими. В конце концов они начинают мутузить друг друга. За дракой мировых религий, сидя на корточках, наблюдает воплощение войны, а порой и участвует в ней. Все религии сплелись в один сцепившийся клубок, кувыркающийся в пыли. Очень символичная сцена.

"Это не то чтобы антирелигиозная сцена, но просто оно ведь так и есть, все религии действительно дерутся бесконечно", – пояснил режиссёр Антон Болкунов.

Так как спектакль проходил в формате Site Specific, в котором для представления используются неожиданные помещения, театр не мог не задействовать заводское оборудование. Над головами зрителей движется грозная большая платформа, к которой прикрепили прожекторы. На этой же платформе, на металлических крюках на сцену выехали существа с куриными головами. Такие же актёры в масках с гребешками заполонили сцену. Вот кто-то из куроголовых едет на велосипеде с селфи-палкой. Так были показаны обыватели, словно родившиеся в одном инкубаторе.

Каннибализм и красота

Заводской цех оформили, как художественную галерею, расставив в нём арт-объекты причудливой формы: ярко-розовая голова с отростком, напоминающим антенну, странная серая масса, наподобие выдавленной из тюбика пасты. Перед началом спектакля экскурсовод водила зрителей от экспоната к экспонату, раскрывая глубокую суть каждого произведения современного искусства. Это был ироничный ход: кто-то серьёзно слушал и вдумывался, а кто-то откровенно не понимал, что происходит.

Так как в спектакле затронута тема современного искусства, АРТиШОКи не забыли и о скандальном российском художнике Петре Павленском. В спектакле повторяется сцена прибивания мошонки. Актёр в одних трусах садится на пол и с молотком в руках имитирует знаменитый перфоманс. А строгая белокурая дама, обходя зал, сурово спрашивает: "Этот человек может называться произведением искусства?"

"История уродства" от АРТиШОКа – это насыщенное, фантасмагорическое зрелище. Оно наполнено аллегоричными сценами, движением, экспрессией и порой шокирующими образами.

Финал представления был с оттенком каннибализма. Актёры имитируют поедание персонажа – юноши в фантастическом наряде с гигантской белой юбкой. Его словно раздирают на части, ошмётки летят в стороны, брызжет кровь. Такое символичное изображение пресыщения красотой.

В конце действия также показано противостояние изображающего Павленского актёра и изображающего государство человека в костюме. В конце Павленский забирает сердце съеденного персонажа и, полностью раздевшись, покидает помещение.

Режиссёр объяснил финальную сцену. А также рассказал, откуда в этой истории красоты и уродства появился Павленский.

"Это уже привнесли ребята, мы работали командно. Была идея, и внутри неё мы набрасывали образы. На репетициях происходил brain storming, – объясняет Антон Болкунов. – Это о том, до чего люди доходят в погоне за красотой. Когда людоед попал в тренд, все стали есть. Это о погоне за трендами. Иногда людям всё равно – красиво или уродливо, они просто следуют каким-то общепринятым, медийным вещам".

Спектакль "История уродства" будет идти до 23 октября на территории бывшего завода "Искер". Постановку спектакля поддержали "Гёте институт", а также Программа развития ООН в Казахстане.