Труппа театра "Астана Опера" везла в Вечный город – Рим не просто балет, а того самого "Спартака", которого ньюйоркцы окрестили эротическим зрелищем, а москвичи – жемчужиной Григоровича. Вот уже более 50 лет "Спартак" не перестает сдавать позиции лидера в ряду шедевров балетного искусства.
Не буду лукавить: город буквально был соблазнён профессионализмом казахстанской труппы, ровно так же, как Спартак оказался во власти Фригии. Скупая на аплодисменты римская публика была искренне удивлена высоким уровнем подготовки танцовщиков и музыкантов.
"Bellisimi! Bravissimi!" и многое другое было услышано в адрес наших артистов как в стенах Римского театра, так и за его пределами. Один был очарован хрупкой Фригией, другой – экспрессивностью Красса или холодной коварностью Эгины. Но однозначно, сердце каждого из них было побеждено талантом Бахтияра Адамжана. Как говорится, пришёл, увидел, победил. И это, как раз-таки тот самый случай.
Весть о его умопомрачительных прыжках, наверное, облетела почти весь мир. А те, кому посчастливилось их увидеть своими глазами, убедились в том, что эти двухметровые прыжки действительно умопомрачительные. Бахтияр Адамжан с гордо поднятой головой познакомил итальянского зрителя со своим Спартаком, никем не вдохновлённым и никем не навеянным.
"Это мой Спартак, я сам развиваю своего героя", – отметил артист в интервью итальянской прессе. Его герой был молод, но достаточно мудр. Действует он импульсивно, но при этом прыжки его смиренны, а тело спокойно, будто бы предчувствуя свою грядущую гибель. Его Спартак дерзок, харизматичен и силён. За это его любят, за ним идут. Его же люто ненавидят.
Партнёршей Спартака по балету стала Айгерим Бекетаева. Тонкая, нежная и такая разная, Фригия буквально менялась на наших глазах. От нежнейших дуэтов со Спартаком до полной драматизма завершающей сцены, Айгерим Бекетаева наделила свой образ огромным спектром чувств и настроений искренне любящей женщины. Спартак Бахтияра Адамжана так же обожает свою Фригию – самозабвенно, чувственно и в то же время нежно.
Адажио из третьего акта заставило пустить слезу не только меня, но и впереди сидящих итальянских женщин. Этот полный любви и трепета дуэт был настолько эмоциональным, что я вдруг поймала себя на мысли: а ведь я потеряла счёт времени! Это каким профессионализмом надо обладать, чтобы позволить зрителю полностью окунуться в мир переживаний героев? Тихое "Сhe bello! Che bellissimo!" донеслось до меня от всё тех же впереди сидящих итальянских женщин. Что до антагониста, то римский полководец Красс в исполнении Армана Уразова запомнился своей экспрессивной манерой исполнения. Его Красс – человек с большим, но уязвлённым Спартаком эго, предстал на сцене Римского театра златовласым римлянином с татуировкой на правой руке.
Эта маленькая часть личности самого танцовщика добавляла перчинки в образ "плохого парня". Этакий Стефано Монтанари казахстанского балета. Высокий и статный, Арман Уразов очень точно и осмысленно воспроизвёл все нюансы хореографии. Однако, на мой взгляд, немного не хватило настоящей итальянской страсти. Но ещё добавлю, что роль Красса – одна из сложнейших в балете. Он проделал огромную психологическую работу, ибо его герой – одна из ключевых фигур в истории Рима. Попробуйте вытанцевать самовлюблённого римлянина перед самими римлянами! И так, чтобы суровые итальянцы остались довольными и неоскорблёнными.
Дуэт Эгины и Красса демонстрировал нам другую версию эмоциональной связи – более приземлённой, коварной. Такой же, как сама Эгина. Поначалу героиню Асель Шайкеновой итальянская публика воспринимала не достаточно серьёзно, проявляя некоторое недоверие. Но, как выражаются сами итальянцы: piano-piano. Третий акт становится для нашей артистки настоящим апофеозом. Здесь она особенно ярко раскрыла свой артистизм, тем самым убедив зрителей в жестокой коварности своей героини. Она не из тех, кто жертвует собой и своей репутацией ради возлюбленного.
Римская невольница осознаёт свои поступки, и это хорошо чувствовалось в каждом её движении, – уверенно, сдержанно и расчётливо. Она знает, чего хочет. И потому Эгина Асель Шайкеновой изящно ломает стереотипы, представив её коварность холодной, любовь к Крассу – сдержанной, а свою героиню – расчётливой и уверенной в себе. Но, как говорится, один в поле не воин. Армия в лице оркестрантов под руководством маэстро Абзала Мухитдинова удивила настолько, что итальянский слушатель до последнего не мог понять, чей оркестр играет: итальянский или казахстанский? На второй день премьеры этот самый оркестр окончательно впечатлил римлян своей стрессоустойчивостью.
В сценической жизни артистов происходят различные курьёзные случаи. Рим не стал исключением: в самый неподходящий момент, во время второго акта, во всём квартале, где находился театр, неожиданно погас свет, на сцене стало на мгновение темно, несмотря на это, музыканты продолжили играть с совершенно невозмутимыми выражениями лиц, а маэстро как ни в чём не бывало продолжал дирижировать. Это была колоссальная поддержка кордебалету, который посреди действия оказался в полной темноте.
И вместо ожидаемой паники труппа, наоборот, как будто бы почувствовав дух авантюризма, продемонстрировала все свои артистические и хореографические способности. Это было невероятно! Освещённые лишь двумя софитами в полумраке балет казался еще более аутентичным, более интригующим. Итальянский завоевательный поход театра "Астана Опера" увенчался триумфальным успехом. Невероятная мощь и сила балета вместе с высоким профессионализмом труппы принесли театру очередную победу. Как я и говорила, наш "Спартак" пришёл. Увидел. И конечно, победил.
Автор – Лира Бекболатова, магистр искусствоведения, театральный критик (Италия).
Текст предоставлен театром "Астана Опера".
