Они погибли, защищая рубежи Родины

Потерпевший катастрофу в районе Угамского ущелья вертолет погранслужбы КНБ РК марки МИ-8 МТ пилоты пограничной авиации меж собой называли «Чёрной акулой» за то, что он в середине 90-х был выкрашен в грязно-зеленый цвет аэрозольными баллончиками автомобильной краски. Та краска уже тысячу раз облупилась, но прозвище к вертушке всё равно приклеилось прочно. Лет десять назад эту старенькую «Чёрную акулу» пилотировал легендарный вертолётчик – выпускник Сызранского высшего военного училища Николай Шкрябко. Пройдя Афган, побывав в плену, неоднократно сбитый, Николай Петрович погиб на земле в результате взрыва баллона с бытовым газом. Лётчик вышел на балкон покурить, и его придавило рухнувшей стеной. Рвануло в соседней квартире… Вот она, судьба-злодейка. С тех пор эта видавшая виды винтокрылая машина с бортовым № 24 переходила из рук в руки, но в память о легендарном «бате» попадала исключительно к опытным пилотам. Командир экипажа разбившейся «акулы» майор Илья Маткаримов был одним из таких лётчиков: грамотный, волевой, рисковый, но всегда вдумчивый и осторожный. Почему управляемая им «вертушка» с пограничниками на борту свалилась в ущелье при заходе на посадку и загорелась? В чем кроется главная причина авиакатастрофы? Вопрос не из легких. Кто-то уже сделал скоропалительный вывод – в угамской трагедии виноват пресловутый «человеческий фактор», будь он неладен, этот самый человеческий фактор! Кто наверняка, кроме господа бога, может знать – в чём этот фактор заключается и делал ли командир экипажа МИ-8 МТ всё возможное и невозможное, чтобы избежать трагедии?

Трагедия «чёрной акулы»

По факту крушения вертолета прокуратурой Шымкентского гарнизона возбуждено уголовное дело. Межведомственная государственная комиссия свою работу на месте ЧП еще не закончила, потому какие-либо официальные выводы делать рано. Но, проанализировав «воздушную ситуацию» над Угамским ущельем, опытные пилоты пограничной службы КНБ предполагают, что могло произойти во время посадки МИ-8 МТ.

– Командир экипажа вертолета майор Илья Маткаримов один из опытных лётчиков в части, – говорит начальник штаба авиабазы Шамиль Габбасов. – У него более 1400 часов налета. Он ту местность знал очень хорошо и не мог ошибиться. И машина та была технически исправна. В 2005 году она прошла капремонт. Думаю, только стечение обстоятельств могло привести к трагедии. Сильный боковой ветер был справа…

Не доверять словам полковника Габбасова оснований нет, но он при должности и при погонах, а значит, может всё равно что-то «не договаривать». Причём не договаривать или умалчивать не по своей воле (инструкций по не разглашению каких-либо секретов в ПС КНБ – пруд пруди). Но все же тупо защищать честь мундира у лётчиков не принято, потому за комментарием обращаюсь к ветерану пограничной авиации. Лётчик первого класса подполковник запаса Петр Устинов сам неоднократно падал и знает, как падали и выживали его боевые товарищи.

– Вчерашняя трагедия – четвёртая по счету в наших пограничных войсках. И раньше, к великому сожалению, гибли классные лётчики: Алдамжаров, Ковальчук, Айсин… Теперь вот Илюха Маткаримов… Извините, мне сейчас очень трудно говорить… Мои погибшие друзья, их несчастные жены и дети перед глазами… Больно. Практически все прошли через мои руки и всех я знаю с лейтенантских погон. Вы спрашиваете, что там в горах могло произойти во время захода вертолета на посадку? Да всё что угодно! Даже будучи на все сто процентов уверенным в направлении ветра, его скорости и силы, всё равно экипаж мог попасть в экстремальную ситуацию, так как ветер у земли может совершенно внезапно изменить свое направление. В горах очень сложно летать, поверьте мне, бывалому летчику. На высоте более 2000 метров над уровнем моря, когда нет ни запаса скорости, ни запаса мощности, маневрировать практически не-воз-мо-ж-но. Тяжелая машина ведет себя как натуральный утюг...

По словам Петра Устинова, посадка с подбором площадки с воздуха в горах, а не приземление на подготовленное место, когда тебя ждут и встречают дымовыми шашками, – самое сложное в лётной подготовке. И её можно как-то оправдать, если вертушку надо было непременно сажать не теряя ни минуты. Конечно, обидно, что те люди, которых пограничники приняли за вооруженных нарушителей Государственной границы, впоследствии оказались обыкновенными лесниками Угамского лесного хозяйства, а не бандитами с сопредельной стороны.

– Но ведь у лесников на лбу не было написано, что они свои и опасности для страны не представляют, – продолжает рассуждать Петр Утинов. – Значит, наши пограничники действовали правильно, пытаясь как можно быстрее высадиться из вертолета и начать преследование бандитов. Парни не за орехами полетели в горы, не на праздную экскурсию. Они получили боевой приказ – провести разведку и задержать шестерых узбекских заключенных, которые во время побега из тюрьмы убили двух охранников, воспитательницу детского сада и трехлетнего ребенка… Узбекские пограничники «слили» нашим информацию, что преступники вооружены и направляются в сторону гор, то есть к Государственной границе... Но теперь это не важно. В конце концов наши парни Родину летели защищать и гробнулись на боевом задании. Их не вернешь. Как сделать так, чтобы их семьи получили настоящую поддержку от государства, а не просто подачку? Чтобы и жильем обеспечило, и детей пенсией за погибшего отца…Повторяю, я не был на борту того вертолёта и сейчас могу только предполагать, что там могло происходить. Это важно знать, чтобы впредь подобного не происходило с нашими летчиками и не гибли люди… Если отказа техники не было, то повлиял сдвиг ветра. Катастрофа произошла, когда вертолёт находился, как у нас говорят, в режиме «трясучки», когда скорость ноль, а шаг под мышкой… Это режим висения. Вертолёт поддуло. То есть ветер мог измениться со встречного на попутный или резко подуть боковой. В такой ситуации машина мгновенно «проваливается» и ничего сделать нельзя. Илюха Маткаримов – профи. Он не мог не осознавать, что происходит, но, скорее всего, исправить что-либо у него не было никакой физической возможности. Вытащить машину из той ситуации не смог бы никто. Вертолёт «провалился» – и все тут. Ведь чем коварен ветер справа? Идет срыв потока на рулевом винте. Происходит эффект самопроизвольного вращения вертолёта. Винт крутится по часовой стрелке, а вертолет начинает со страшной силой раскручивать против часовой. Я ловил однажды такое самопроизвольное вращение. Нас крутило со скоростью 72 градуса в секунду. Выскочить из этого режима возможно, но при условии запаса высоты… У ребят этого запаса не было.

– Петр, так что же надо делать нашим лётчикам, чтобы не попадать в подобные ситуации и не подвергать свои жизни и жизни товарищей смертельной опасности? Вы сами падали не раз и ловили экстрим, от которого у нормального человека кровь в жилах стынет. Так посоветуйте своим летающим коллегам, что делать-то надо?

– Учиться летать. И не просто летать, держась за ручку управления, а учиться летать головой. Компьютеризация на нашей авиатехнике практически нулевая, потому все инструкции написаны кровью. И полагаться можно только на свои руки и голову. Если сейчас кто-то скажет, что в данной трагедии виноваты одни только лётчики, что опять сыграл «человеческий фактор», потому как отказа техники не было, то не принимайте все это однобоко. Лётчики не лопухи. Уровень подготовки не тот. Но чего-то, если честно, не хватило Илюхе вывернуться из ситуации. Наверняка шло накопление роковых стечений обстоятельств.

– Вы хотите сказать, что от судьбы все равно не уйдешь?

– Возможно и так. Я помню, как в 2001 году погиб лейтенант Мокавецкий. Он сам напросился лететь на границу. Только-только пришел из училища и сдавал зачеты. Готовился к полетам. И это был его первый вылет на границу… Молодой совсем был, зелёный. Он был однокурсником Маткаримова. Несчастливый какой-то выпуск… Лётчик всегда остается крайним в зазоре: жить или не жить. Он всегда между небом и землей, взлетом и посадкой… Равилю Алдамжарову и Андрюхе Ковальчуку тогда, в 2001-м, не хватило опыта, чтобы выбраться из той ситуации. Пусть земля им будет пухом… Теперь вот новая трагедия.

У Петра Устинова, боевого летчика, прошедшего за свою офицерскую жизнь, как говорится, и Крым, и рым, глаза на мокром месте. Спазм дыхание перехватывает, голос осип. Командир не стесняется слез, и я скорблю вместе с ним. С такими ребятами приходится прощаться.

– Я всегда советовал командирам экипажей быть непреклонными и не поддаваться на чьи-либо уговоры или скоропостижные приказы «сажать вертолет где ни попадя и во что бы то ни стало», – продолжает, немного придя в себя, Петр Устинов. – Площадку приземления выбирает лётчик и никто иной. И если её нет, этого «пупка» в горах, на который можно присесть со стопроцентной гарантией безопасности, то и нечего тогда рисковать. Неоправданный риск к добру не ведет. Генерал Лебедь в свое время приказал летчикам лететь в туман – те выполнили приказ и напоролись на линию электропередачи. В результате погибли все. Нет гарантии, что завтра трагедия не повторится. Лётчикам надо точно знать, что и как произошло. Наверное, не случайно еще во времена Советского Союза в ходе разбора полетов какого-нибудь ЧП комиссия выносила как бы два вердикта: один официальный для юристов и высокого начальства, другой – неофициальный непосредственно для пилотов: мол, ребята, дело было так-то и так-то. Вам следует делать то-то и то-то, чтобы остаться в живых и выполнить задание. К великому сожалению, сегодня приходится констатировать, что пограничную авиацию превратили в «поджопную», а пилотов – в таксистов с функциональными обязанностями «принеси, подай, отвези, пошел на фиг». У нас теперь что ни самолёт, то обязательно VIP-салон. Чтобы чиновникам комфортно было летать. Раньше мы по 15-20 дней на боевом дежурстве сидели и по заставам летали, а сейчас борты «колбасные» рейсы совершают… Какая это к чертям собачьим боевая деятельность – возить ордена и колбасу?! Полеты на границу стали редкостью. Их мизер. Хлеб свой пограничный авиационный, как положено, только в Актау отрабатывают, потому что бракашей там гоняют, и в Учаральской эскадрильи. Там китайская граница под боком и тоже браконьеров тьма. 30 лет та Учаральская эскадрилья существует, и 30 лет ее хотят сожрать. Она и так уже с горошину величиной, а ее все сократить метят, реформировать… Китайцы, у которых несколько лет назад лётчиков не было, теперь шарашат парами вдоль нашей границы, а мы с вертолётов на лошадей пересаживаемся. В Учарале сейчас вертолеты как пробки в бутылках. Где что-то случается, их туда и кидают. Но ведь у нас-то есть Лётчики с большой буквы. Поколение вырастили хорошее: Валиулин, Дорофеев, Каушенов, Виктор Трубин… Но лётчик сейчас в нашей пограничной авиации – никто. И пока генералы не будут лезть в кабину и говорить «лети туда, поворачивай сюда, садись там, где я скажу», порядка в авиации не будет. Когда как в пословице говорится «Каждый суслик – в поле агроном», тогда и наступает полный пипец. И падают парни, и гибнут… Сердце кровью обливается.

Правый лётчик Ержас Бекпембетов, слава богу, остался жив. Он может прояснить ситуацию. И пусть это молодой штурман, как говорит Петр Устинов, «еще зелёный и у которого еще ветер в голове», он действительно может помочь восстановить картину падения вертолета. Плюс расшифровка «черного ящика» поможет докопаться до истины. САРПП – система автоматической регистрации параметров полета найдена, и специалисты еще на прошлой неделе приступили к работе.

Родились в рубашке

Дополнительный топливный бак в МИ-8 расположен прямо в салоне, а в нём, как минимум, было около тонны керосина. «Вертушка» только-только вылетела на боевое задание и не успела выработать его. Кроме того, находящиеся на борту бойцы спецподразделения «Арлан» были до зубов вооружены, так как следовали к предполагаемому месту прорыва госграницы. Боеприпасы мгновенно сдетонировали и разнесли вертолёт в щепки… Спастись в такой ситуации ни экипажу, ни тем, кто находился в салоне, было просто невозможно.

Троих человек при поломке хвостовой части вертолета выбросило наружу и разметало на десятки метров от горящей машины. Только им и удалось спастись, хотя «поломались» парни серьезно. По сообщению врачей Шымкентской городской больницы, «у штурмана – травма бедра, у прапорщика – сломан позвоночник, у старшего сержанта – проблемы с конечностями». Благодаря тому, что спасатели их быстро обнаружили и доставили в Шымкент, жизням их уже ничто не угрожает. Парни второй раз родились или, как принято говорить в таких случаях, родились в рубашках.

Заместитель директора ПС КНБ полковник Амангельды Абылканов обмолвился, что пограничники уже «пустили шапку по кругу» и собрали в качестве материальной помощи некоторую сумму, которую и собираются передать семьям погибших пограничников. Кроме того, после завершения работы комиссии, как заверил заместитель директора ПС КНБ, военнослужащих «обязательно представят к орденам и медалям, так как они погибли при исполнении служебного долга». Десятерым пограничникам государственные награды будут вручены «посмертно». Во всей пограничной службе объявлен трехдневный траур и приспущены государственные флаги... В Шымкенте простились с начальником штаба Регионального управления «Онтустик» полковником Русланом Закиевым и начальником отдела штаба майором Даулетбеком Султанбековым, погибшими в результате крушения вертолета в Угамском ущелье. Родители, коллеги, друзья не могли сдержать слез от горечи потери.

Аскар АБУБАКИРОВ, Южно-Казахстанская область

Полковнику Руслану Закиеву было всего 42 года. Профессионал военного дела, он уверенно шел по карьерной лестнице. За несколько дней до трагедии его назначили заместителем начальника Главного штаба Пограничной службы Казахстана. Его главным делом была защита государственной границы. Он сам возглавил группу, отправлявшуюся на поиски нарушителей границы. Также выполнил свой долг и майор Даулетбек Султанбеков, которому недавно исполнилось 32 года.

– Трудно выразить словами тяжесть понесенной утраты, горе родных и близких. Пограничники погибли, исполняя долг перед Родиной, защищая ее рубежи от посягательств врагов. Мы скорбим по ним, ведь это наши лучшие пограничники, – сказал начальник Регионального управления «О»тѕстiк» Пограничной службы КНБ РК генерал-майор Абдразак Ильясов.

Прощаясь с пограничниками, даже военные – настоящие мужчины – не сдерживали слез. Родители, жёны, дети, друзья и сослуживцы, убитые горем, не хотели верить в случившееся.

Полковника Закиева и майора Султанбекова похоронят на родине в Восточном Казахстане. Церемония прощания с остальными погибшими пограничниками прошла в Сарыагашском погранотряде.