Силовик на "красном": #НеБоюсьСказатьНеЗнаю

Достаточно информировать: атакован такой-то адрес. В ту сторону не ходить/не ездить. Из дома не выходить. Если стали заложниками – выполняйте требования. За слухи в смартфоне накажем. Слухи сливать не в интернет, а напрямую на горячий номер спецслужб такой-то. Примем меры. За ценную инфу наградим, за неподтвердившуюся – не накажем.

Люди уже из этих скупых строк поймут: силовики город не бросили. Все поставлены в ружьё. Идти в сторону указанных адресов – себе дороже. Сиди дома/в офисе и просто делай свою работу хорошо, исключив поездки в город.

В тот кровавый понедельник я сидел в кафе и писал текст про университетские свои страдания. Позвонила жена. Сказала, что стреляют в городе. Я рассеянно откомментил, что стреляю не я. Позже оказалось, что супруга тревожилась не зря: стрелял тёзка.

Через час подошла официантка и сказала, что кафе закрывается и взяла расчёт. Вопрос "почему закрываетесь?" застал её врасплох. Бледная, она конвоировала меня за разъяснениями в кафешечный "отдел внешних сношений". Там менеджер на нервной почве торопливо лопала пирожные. И это было единственно разумное решение в условиях "красного" уровня угрозы. Раз закрываемся, тирамису на жаре всё равно пропадёт, завтра – свежие печь. Признаюсь, я тоже, когда нервничаю, с жором совладать не могу. Роняя крошки и утирая крем, менеджер сообщила мне, выпучив глаза и ожидая ответной волны паники: "У нас в городе идёт теракт. Захватили City-центр".

"Идёт" – это как "Санта-Барбара" идёт. Дождь идёт. Этот адаптер идёт с этим USB-шнуром. Все куда-то идут и уходят вместе с почвой из-под ног.

Разумеется, informburo.kz меня уже (хоть и скупо) известило о происходящем, и было очевидно, что татешка с эклером пала жертвой whatsap-вранья.

Тогда же я спросил себя: а разве народ ленты не читает? Радио на что? Раз уж "ящик" в отключке?

Нет, не читает. Если читает, то не верит. И, собственно, так сложилось задолго до продажи "Каравана" и "Времени", и даже задолго до официозного промывания мозгов от "Правды" и "Известий".

Ровно век назад, например, отечественная интеллигенция призывала наших предков не буровить и окопных работ не бояться. Думаете, те медиа были услышаны широкими слоями наших дедов-прадедов?

11 августа 1916 года газета "Қазақ" опубликовала верноподданическое творение виднейших интеллигентов "Атамекен". Позже в своих показаниях следователю депутат ІІ Государственной Думы и будущий глава Туркестанской автономии Мухамеджан Тынышпаев (1879-1937 гг.) охарактеризует эту публикацию в самых патриотических тонах: газета, мол, "за подписями бывшего члена 1-й Государственной Думы Букей-ханова, редакторов Байтурсунова и Дулатова выпустила воззвание к киргизскому народу, горячо призывая его к успокоению, уверяя, что никакой опасности нет. Этот номер брался нарасхват. Выписывали по нескольку экземпляров для распространения среди населения. После первого приёма (10 августа) у только что прибывшего в Ташкент генерала А. Н. Куропаткина я телеграфно обратился к пишпекским киргизам с призывом к успокоению (копию телеграммы при сём прилагаю)".

Для вящей убедительности экземпляр печатного издания с воззванием также был приложен к делу. Средний тираж дореволюционных казахских газет и журналов не превышал тысячи экземпляров (данные "Истории Казахской ССР" 1943 г. издания). Население нашего края от Тургая до Ферганы – 10 миллионов. Подавляющее большинство знать не знали замысловатую арабскую вязь и уж тем более русский язык. Они придерживались только собственного здравого смысла, собственной же интуиции и беспрекословно полагались на то, что скажет сородич Баке. Никогда Баке не врал, ол ешқашан өтірік айтпаған, вот и сейчас не соврёт.

Так что и тогда уже медиа-накат на целевую аудиторию был на самом деле медиа-писком. А вот восстание 1916 года – крупнейшим и кровопролитнейшим в нашей истории. Чудовищно далеки были вершители дум от простого человека – как тогда, так и сейчас. Так что с ленинским ароматным определением интеллигенции как-то и неловко спорить.

Сейчас ситуация приближается к той, вековой давности – в смысле влиятельности традиционных рупоров. С той лишь разностью, что в информационную эпоху источников инфы очень много, а доверяют им – очень избранно: ұзын-құлақ сидит у каждого в смартфоне.

Нам, медийщикам, как-то надо снять розовые очки и поверить в то, что кроме цензоров и нас самих в Казахстане СМИ смотрит, слушает и читает очень небольшая толика целевой аудитории. Этой части наших читателей с их лайками и символическими продажами в газетных киосках вполне хватает, чтобы привлечь небольшие рекламные потоки нам на хлеб с маслом, но полного охвата нет и до классического ұзын-құлақ нам ой как далеко.

Уникального рецепта, как противостоять слухам, у меня, к сожалению, нет.

Но есть одно простое решение. Чтобы медиа поверили, нужно создать… ещё одно медиа.

Инфа силовиками должна распространяться самолично, без посредников в виде СМИ. Без медиа – с их форматами, редакционной политикой, подколками и предсказуемыми стенаниями одних ("так вам и надо, волкам позорным!") и других ("а ведь они закрыли собой город!").

Надо особо доверенному лицу из министерских советников аккуратно и толково рассказать главе МВД о существовании Twitter и Instagram, Facebook и "ВКонтакте". Мол, это не только рассадник врагов государственного строя, но и прибежище сторонников целостности бирюзовой республики. Это ещё и инструмент. Мощное оружие в информационной войне – войне не столько с "бородачами", сколько со страхом обезумевшей толпы ещё минуту назад лояльных сограждан. Плюс ещё и источник информации.

Вещание на этих медийных площадках должно быть круглосуточным, с шагом (хотя бы) в 15-30 минут на "жёлтом" и "красном" уровнях террористической угрозы. И вещать должны сами силовики (или нанятые ими на штатной основе медийщики – от их лица): под брендом МВД ли, КНБ ли – но от лица государства.

На чём строят наши медиа свой маленький успех?

На эксклюзиве. Звезда криминальных хроник позвонил своему "достоверному источнику". Тот рассказал про то, как пингвин-извращенец терроризирует Палестину на кровавые миллионы тугриков от космополитов-альбатросов. Расшифровал запись. Проанализировал двухкилограммовое досье и терабайт слива. Всё. Полоса готова. Читатель набежал на сетевую страничку, счётчик ожил, рекламодатель радостно взвизгнул: инфа в массы, деньги в кассу.

Но если "идёт теракт", как сказала та знакомая тирамису-ханум из кафешки, единственным инфоисточником должен оставаться "Твиттер" или "Фейсбук" силовиков. И он не должен быть "мёртвым". Эксклюзива не должно быть никому из журналистов: потом, после события – пожалуйста, анализируйте и шепчите по углам каждому свою версию происшедшего: салафит он или бандит, было их трое или семеро, стреляли они из "калашей" или просто кумалаки в вентилятор бросали.

А пока выкладывайте на ленту подтверждения своего присутствия в Сети регулярно. Всем. В открытый доступ. И выкладывать нужно буквально всё, даже если выкладывать нечего.

Полицаи Мюнхена "чирикали" в том числе и для того, чтобы сказать, что ситуация неясна. Даже если они врали про неосведомлённость, рядовым немцам (и всем сетевым хомячкам и прочему зоопарку) было очевидно, что работа у брутальных госмонополистов на насилие – в полном разгаре и никто никого не бросил на произвол судьбы.

Немецкое силовое ведомство использовало новые медиа, чтобы ещё раз напомнить: никто в сторону Olympia-Einkaufszentrum (торгового центра "Олимпия") не суйся. Полицаи также просили твиттер-пользователей сливать им (не в Сеть, а в личку) актуальные фото и видео с места событий – так у них складывалась альтернативная картина происходящего.

Пост-террористический медийный фон тоже важен.

Ведь после выхода из голодовки организму требуется постепенность, правда? Так и после шока надо учиться видеть, как именно станет город возвращаться к нормальной жизни.

В Мюнхене для полицаев было важно не только поблагодарить горожан за позитив и за критику в их адрес. Силовики сделали также специальное разъяснение для медиа. Вы будете смеяться, но они не звали журналистов в суд.

"Завтра для многих школьников – тяжёлый день. Кто-то в школу не придёт: это школьники или учителя, которым было особенно тяжело. Я прошу о проявлении солидарности, ответственности и поддержки по отношению к нашим детям. Откажитесь от записи интервью в окрестностях наших школ. Сердечное спасибо. Глава полиции Мюнхена Хубертус Андрэ".

В наших реалиях, я понимаю, эти немецкие сопли и телячья нежность звучат диссонансом с нашим мачизмом. Чтобы мент да вот так – по-человечески... Но попробовать говорить с людьми по-людски всё-таки нужно.

А вдруг получится?..