О том, что их домогался американский продюсер Харви Вайнштейн, заявили более 80 женщин. Разумеется, неизвестно конечное число жертв – кто-то мог солгать, кто-то, наоборот, предпочёл молчать так же, как молчал все эти годы. Всё это должно было превратиться в классическую в последнее время историю о белом цисгендерном мужчине, наделённом неограниченной властью, если бы не случилось разоблачение Кевина Спейси. Сейчас актёра и обладателя "Оскара" обвиняют в домогательствах и попытках изнасилования в общей сложности 14 человек – все они мужчины.
Всё самое интересное, разумеется, начинается после разоблачений. Вайнштейн потерял работу, лишился нескольких наград, был исключён из профильных организаций, в конечном счёте от него ушла жена. Спейси заранее лишили премии "Эмми" (её ещё не вручали), а проект, который в последние годы принёс ему много славы и денег – "Карточный домик", – сначала был заморожен, а потом и вовсе Netflix уволил звезду сериала. Немного позднее стало известно, что из фильма "Все деньги мира" Спейси полностью вырезали, и за месяц до премьеры режиссёр переснимает эти сцены с другим актёром.
Происходящее со стороны выглядит, как травля – ни Вайнштейн, ни Спейси не стали менее талантливыми деятелями киноиндустрии. Но тема изнасилования превращает прогрессивных людей в комсомольскую ячейку, и это объяснимо. Если взять в расчёт количество жертв продюсера и прибавить к нему тех людей, которые знали или подозревали о происходящем, то их число перевалит за сотню. В случае со Спейси молчание хранили несколько десятков, в том числе и люди, работавшие с ним над "Карточным домиком".
Почему так происходит? Изгнание из профессиональных сообществ, сжигание чучела Вайнштейна, увольнения и прочие атрибуты массовой истерии служат способом, с одной стороны, преодолеть чувство вины за молчание, а с другой – лишить насильников символического капитала, то есть власти над людьми в киносреде.
Нетрудно сравнить происходящее и с XX съездом КПСС – главное, умело делать вид, что ты не имеешь никакого отношения ко злу. Только самое сложное в этой ситуации то, что домогательства, а иногда и прямое сексуальное насилие происходили, во-первых, в США (на секундочку, в стране, никогда не видевшей привычного нам авторитаризма), во-вторых – в среде представителей искусства и бизнеса, как правило, самой прогрессивной общественной страты (так уж исторически сложилось).
Конечно, современный феминизм предлагает множество объяснений, которые очень легко подвести под истории со Спейси и Вайнштейном. Здесь и тот самый виктимблейминг – когда жертва боится сказать о случившемся, потому что потом обвинят её, и банальный стыд – особенно со стороны мужчин.
Однако на поверку любые подобные объяснения оказываются слишком простыми и слишком удобными для тех, кто не был жертвой, а хранил секрет полишинеля. На самом деле всё несколько сложнее. Мы упускаем из виду то, что, во-первых, киноиндустрия – закрытое сообщество, во-вторых, в таких сообществах, как правило, людьми, определяющими этические границы, являются те, кто накопил достаточное количество того самого символического капитала. Эти же люди всегда приоткрывают двери закрытого сообщества, запуская новичков внутрь. Не зря же Вайнштейн – один из лучших продюсеров, а Спейси – успешный актёр и некогда руководитель театра. Окружающие, получается, не столько молчали, сколько играли по установленным правилам и не выносили сор из избы.
Какими бы бесчеловечными ни были эти правила, их наличие всегда даёт ощущение того, что действительность предсказуема. Если ты промолчишь, то получишь очередную главную роль или поработаешь с настоящей звездой – и не только заработаешь денег, но и, возможно, войдёшь в историю. При этом, конечно, совершенно необязательно открыто демонстрировать свою лояльность. Достаточно улыбаться на совместной фотографии, сделанной на какой-нибудь очередной тусовке Демократической партии.
Причина, если говорить совсем прямо, в обороте капитала – как реального, так и символического. Это не отменяет проблем со справедливостью и равенством, но когда мы выключаем эмоции, то видим, что насилие – лишь следствие человеческой корысти и конформизма из-за личных выгод. В Казахстане, к слову, такая история в ближайшие годы невозможна – капитал у нас сосредоточен в других, более консервативных сферах, нежели культура.
Интересен и следующий факт: когда Вайнштейн понял, что правила игры начали резко меняться, он прибегнул к помощи агентства, занимающимся частным сыском, – чтобы найти компромат на актрис, обвинявших его, и понять, что на него накопали журналисты. Налицо, конечно, попытка защитить свой способ бытия, хотя сейчас он вместе со Спейси отсиживается в клинике и лечится от "сексуальной зависимости", что выглядит как долгожданная капитуляция.
В конечном итоге перед нами вырисовывается картина, очень похожая на то, что было описано в фильме "В центре внимания", когда журналисты разоблачили священников, десятилетиями безнаказанно насиловавших детей в своих приходах. Это история про людей, имеющих власть, возможно, больных, но из-за установившихся правил превративших свою болезнь в способ бытия.
При этом, конечно, нисколько не удивительно, что это произошло с киноиндустрией – её звёзды стали новыми религиозными символами. И ещё – в то время, когда она (как, впрочем, и всё общество) стала трансформироваться под давлением интернета.
