Вот цена на нефть уже пробила отметку в 30 долларов и ждёт отчёта МАГАТЭ по выполнению своих обязательств со стороны Ирана по атомной программе. Если это произойдёт, то, вероятно, цена на нефть отскочит ещё вниз.
Многие задаются вопросом: как же так, почему у нас нет диверсифицированного производства, а экономика зависит только от цен на нефть? Почему же так происходит, мол, в Казахстане столько природных богатств, а мы не живём как арабы, хотя у них только нефть и больше ничего?
Действительно в Казахстане очень много природных ископаемых, но разнообразие не значит, что этого богатства много. Это богатство нужно ещё добыть и продать, а ещё лучше переработать и продать.
Так уж получилось, что больше всего мы добываем нефти, и нашу экономику можно со смелостью назвать моноэкономикой. Если нефтяной сектор занимает в ВВП даже 20%, то объективно нужно сказать, что на самом деле это не 20%, а больше, потому что нефтяные доходы порождают спрос и в других отраслях. Соответственно, если падает передовая отрасль, то и все остальные отрасли также падают.
Структурные перекосы возникли в период роста цен на нефть. Наращивая добычу каждый год и учитывая быстрый рост цен на нефть, наша страна возгордилась своей успешностью. Всё это покрывалось ростом секторов, направленных на потребление, в частности – строительная отрасль и сфера услуг.
Выглядит это примерно следующим образом. Высокие сверхдоходы нефтяного сектора позволяли выплачивать высокие заработные платы сотрудникам нефтяных и околонефтяных компаний. Коррупция, которая имеет место быть, подогревалась такими доходами, обеспечивая хороший заработок для многих связанных с нефтяным сектором работников. Деньги, полученные не от роста производительности труда, а исключительно от цен на нефть и удачно занимаемой должности, обеспечивали рост потребления, что стимулировало отрасли потребления и торговлю, а также, в первую очередь, строительную отрасль.
Строительная отрасль породила другую категорию потребления – строители, а также смекнувшие спекулянты недвижимостью стали жить хорошо. Пошёл бурный рост строительной отрасли, который никак не связан с диверсификацией экономики. Рост строительства породил другую быстрорастущую отрасль – банковскую. Банки ринулись выдавать кредиты строителям и ипотеку потребителям, тем самым подогревая рост стоимости недвижимости. На этом фоне производственный сектор выглядел откровенно слабо, и, естественно, никто не вкладывал в производство.
Баланс был красивый, а экономика загнивающей, но все смотрят на красоту. Никто не смотрел и не думал, что будет, если цены упадут. Быстрорастущий Нацфонд давал ещё больше оптимизма в случае каких-либо форс-мажорных обстоятельств.
Наступили 2008-2009 годы, и случился кризис. Цены на нефть упали очень сильно, и тут мы задумались о необходимости диверсификации. Придумали программу ФИИР, ужесточили казсодержание, и локомотивом диверсификации должен был стать "Самрук-Казына".
Но так получилось, что цены на нефть быстро "отскочили". "Самрук" и другие окологосударственные компании на фоне ширмы в виде "КазМунайГаза" начали великую программу по диверсификации производства. В этот период нужно было показать имитацию бурной деятельности и провести помпезные мероприятия по открытию тех или иных производств. Отчасти это удавалось, а потом быстро производство сворачивалось и/или закрывалось. Нефтехимический кластер так и не создали, НПЗ не модернизировали, вертолёты собирать не смогли, планшетники с компьютерами тоже, ровно как и БТЭС не построили, и кремний выпускать не начали. Локомотивный завод еле выживает, а "Самрук" как был зависим от нефтяной отрасли, так и остался.
Казахстанское содержание. Дабы стимулировать другие отрасли, наших недропользователей стали нагибать на приобретение товаров, работ и услуг у Казахстанских компаний. Но тут есть два момента:
1. Если загибается нефтяной сектор, то и эти компании также загибаются, так как они всецело зависят от нефтяного сектора. В итоге, это никак не связано с диверсификацией, а только с увеличением рисков в период низких цен на нефть.
2. Нерыночное стимулирование отдельных отраслей приводит к паразитизму и отсутствию мотивации к развитию.
Что, собственно, и произошло.
ГП ФИИР была также узконаправленной и больше похожей на помпезный грандиозный документ без конкретно работающих механизмов и поддержки производственного сектора.
Вместо того чтобы развивать институциональную среду ведения бизнеса и улучшения бизнес-климата, наши начали поддерживать отдельные отрасли, давая избранным льготные кредиты, определяя за предпринимателя, что выгодно, а что нет, где строить и что строить. Естественно, такая программа не сработала, так как когда бизнес основывается не на том, что производить, а что и где построить, предприниматели быстро смекнули и начали строить не ради производства, а ради заработка. В итоге программа провалилась, а новых прорывных производств как нет, так и не было.
До 2014 года всё было хорошо – помпезность и высокие цены на нефть позволяли хорошо жить. Но наши жадные чиновники, умудрились также загубить и дойную корову, рост добычи остановился, другая возможная ширма в виде Кашагана дала сбой, и дальше уже показывать рост без роста других отраслей становилось всё сложней и сложней.
Роста добычи не было исключительно из-за архибюрократии в недропользовании. Смешно, но даже государственные компании должны были из кожи вон лезть, чтобы что-то согласовать в министерствах и ведомствах.
Чтобы хоть как-то стимулировать производство, решили использовать проверенный способ – девальвацию. И мы получили девальвацию 2014 года, якобы сделанную заранее и заблаговременно. Дальнозоркости можно было просто позавидовать.
И тут наступила чёрная полоса – цены на нефть стали стремительно падать, да ещё российский рубль стремительно пошёл ко дну.
Начали всплывать первые коты в мешках. Первый из них – БТА. Чтобы как-то замазать, поменяли шило на мыло и быстро избавились от БТА, дав ещё денег, чтобы его забрали с долгами. Дырку от БТА закрыли за счёт акций КМГ и появилось чудо, не слыханное во всём мире, – Нацбанк стал акционером нефтяной компании. Только закончили с одним котом, как вылез другой – КМГ с его, оказывается, огромными долгами. Тут быстро продали внутреннюю долю Кашагана материнской компании и решили вопрос. Деньги, долго не думая, напечатали и дали "Самруку", тем самым даванув ещё сильнее на курс тенге.
Сколько таких мешков с котами ещё будет, неясно. Но далее начались проблемы с госбюджетом – поступления не обеспечиваются, что очевидно на фоне кризиса, и единственный инструмент, который имеется, – это девальвация. Начали беспощадно девальвировать валюту, ссылаясь на международную экономическую обстановку.
Всё бы ничего, да все понимают, что это поможет краткосрочно, и нужно придумать что-то ещё. И на среднесрочную перспективу придумали повысить налоги, в основном с физических лиц и МСБ. Понимая, что этого не будет достаточно, под эгидой борьбы с отмыванием НДС решили ввести налог с оборота, который должен компенсировать выпадающие налоги.
К сожалению, всё это никак не связано с диверсификацией производства и реальным спасением экономики, это больше похоже на игру в имитацию.
И напоследок. Когда я на днях позвонил в один банк и попросил озвучить условия предоставления кредита на оборотку в тенге, ставка была 70% годовых.
Хорошее стимулирование экономики от Нацбанка (хотя это и так входит в его задачи) – девальвировать тенге для наполнения бюджета с низкой инфляцией, которая обеспечивается за счёт отсутствия тенговой ликвидности. Обе задачи выполнены – инфляция в 13% на фоне стопроцентной девальвации в импортозависимой экономике – это достойно Нобелевской премии.
