На днях я ехала в такси, водитель которого слушал некую неведомую мне радиоволну. Из динамиков лился залихватский мужской баритон, на государственном языке выводящий "Еркекпін мен"("Я мужчина"). Это потом я узнала, что это популярный исполнитель Газизхан Шекербеков и у него сотни тысяч просмотров на YouTube, прошедших мимо моего "шалаказахского" сознания.
И вот я слушала незатейливую мелодию и понимала, что ведь в ней сконцентрированы актуальные переживания цисгендерного мужчины титульной нации. Тут и декларируемый маскулинизм, и идея о защитнике отечества и сильном плече, и патриотический пафос.
Ведь на самом деле мы сегодня невероятно много думаем о мужчинах и женщинах и о гендерных ролях в целом. И если с мужчинами более-менее всё понятно, то с женщинами – беда. Они совсем распустились: фотографируются в нижнем белье, демонстрируют свою сексуальную независимость, выходят с прокладками в руках на "Арбат" в Алматы. Словом, всячески ударяют по ценностям, о которых поёт Газизхан Шекербеков.
Конечно, возможно, меня просто обманула моя индивидуальная лента в Facebook, но не мог же меня обмануть уважаемый экс-депутат мажилиса Танирберген Бердонгаров? Он опубликовал фото обнажённого депутата молодёжного маслихата и модели Дины Тасовой со следами побоев от бытового насилия, которые она получила после выхода на подиум с открытой грудью. Бердонгаров подкрепил пост словами о том, что кулак, видимо, не помог дочери казахского народа осмыслить всю аморальность её поступка: демонстрацию собственной груди на подиуме. Возможно, оба депутата в этом случае занимались самопиаром, но и в этом случае оба попали в цель, так как им удалось добиться бурной реакции народа.
И грудь депутата в осуждающем контексте ещё раз сто всплыла в новостных лентах и в Facebook.
То, что в обществах, во главу угла ставящих уважение к личности, принято называть мизогинией и виктимблеймингом, наша болеющая за скрепы общественность назвала тревогой за моральный облик казахских женщин и попыткой сохранить традиционные ценности. И в своём контексте, и в рамках своего личного информационного пузыря каждый из этих людей прав. Мы не можем воспринять больше того, что мы можем себе представить, что доступно нам с учётом уровня образования и информированности.
А общественный запрос на идею и ценности у тех, кто пристрастно следит, чтобы казахские женщины не фотографировались голыми в саукеле или без него, судя по всему, достаточно высок. Когда необходима экзистенциальная основа, чтобы чувствовать себя частью чего-то большого, люди нередко склонны цепляться за что-то, что было раньше – привычное и дающее чувство общности. Потому что просто-напросто страшно жить. Традиционные ценности в такой ситуации всегда приходят на помощь. И объектом регулирования для них, по опять же сложившейся традиции, становится женщина. Тут можно долго говорить о национальном самосознании, постколониальном дискурсе и многих других зажёванных темах.
Читайте также:
"Консерватизм – защитная реакция перед большими переменами". Что нам показал феномен Байзаковой?
Но если верить передовым социологам, человечество всё же уверенно движется к феминизации и признанию таких ценностей как толерантность и ненасилие. И шейминг Байзаковой и тех, кто понял суть её феномена и "хайпует" на нём, может продолжаться в нашем обществе ещё очень долго, но, к счастью, не вечно. Со временем тех, кто поймёт, что у женщины есть право на сексуальность и её демонстрацию в уместных для этого контекстах, возможно, станет больше.
Пока же наше общество очень поляризовано в плане ценностей. В одной интернет-группе мы ругаем Баян Есентаеву, которая ну никак не хочет стать порядочной казахской матроной, а в другой казахстанские лесбиянки обсуждают, как правильно сделать каминг-аут перед родственниками. Поляризация общества, если верить тем же социологам, ярко проявляется там, где высока его мобильность и развита внутренняя миграция. И тут важна разумная социальная политика государства, помогающая поляризации на уровне идей не вылиться в реальные конфликты.
P.S.: Автор колонки ничего не имеет против музыки Газизхана Шекербекова: не его вина, что его творчество наглядно.
