Этот вопрос также обостряется тем, что в убийстве Бориса Немцова некоторые оппозиционные политики увидели "прямой заказ Рамзана Кадырова". По мнению Константина Борового, тем самым Кадыров специально загнал президента РФ Владимира Путина в ловушку, чтобы "усилить собственное влияние в Чечне и стать политиком федерального уровня". Хотя недавно лидер Чечни заявил о своей готовности уйти в отставку, если возникнет такая необходимость.
Конкретно случай с женитьбой начальника РОВД на школьнице вроде бы официально зарегистрированный (хотя, как выяснилось, регистрировала его не сотрудник ЗАГСа, а журналистка) и вроде как узаконивающий многожёнство, на самом деле всего лишь раздутый случай того, что происходит в республике постоянно. Чего мы хотим: десятки тысяч молодых мужчин погибли, стали инвалидами или покинули страну, соотношение между полами резко перекошено в сторону женщин, естественно, обычай стал выше закона Российской Федерации. В Кремле на такое свободное толкование законов в Чечне смотрят сквозь пальцы. Тем более что лояльность к Москве Кадыров доказывает и кровью, отправляя своих бойцов на гражданскую войну в Украине.
В Кремле на такое свободное толкование законов в Чечне смотрят сквозь пальцы.
Отметим, что по исламу насильственная женитьба считается незаконной. Здесь же как минимум было принуждение. В этом плане это, скорее, обычай чеченского адата, а не шариата. Адат допускает насильственное умыкание невест, шариат – нет. Вроде бы Кадыров официально запретил воровство девушек, но тут же вроде одобрил принуждение к браку. Этот случай характеризует чеченскую реальность, в которой отдельно, а зачастую и раздельно – не соприкасаясь, стоят народные традиции, суфизм, "народный ислам" и официальное законодательство. Говорить можно одно, выполнять – другое. Это и часть менталитета маленькой нации с трагической судьбой, которая способна находить консенсус с враждебной реальностью, внешне подстраиваясь под непреодолимые обстоятельства, внутренне же исповедуя совершенно иные, порой противоречащие этому убеждения. В любом случае чеченские власти понимают, что им сегодня нужно выиграть время и стабильность.
Шум вокруг женитьбы Гучигова выгоден тем, кто недоволен статусом "культурной независимости" и особыми отношениями Чечни и Кремля, то есть части российских силовиков, политического истеблишмента, бизнеса, входившего в конфликт с чеченскими интересами.
Само по себе то, как живёт Чечня, может быть охарактеризовано, как полная культурная и политическая автономия при условии внешних проявлений лояльности и выполнения щекотливых приказов. То, как живёт Грозный, это вообще мало напоминает Россию, в каком-то смысле это куда больше напоминает цели Джохара Дудаева, чем анархию времён независимости при Аслане Масхадове. Реактивная исламизация общества по модели суфизма была разрешена неформальным договором между Кадыровым и Кремлём, в обмен на бескомпромиссную борьбу с сепаратизмом под религиозными знамёнами, в своё время почти поглотившим светское националистическое движение начала 90-х годов прошлого века.
Шум вокруг женитьбы Гучигова выгоден тем, кто недоволен статусом "культурной независимости" и особыми отношениями Чечни и Кремля.
Результаты, достигнутые кадыровскими методами в борьбе с боевиками, выглядят на первый взгляд феноменальными, ситуация в сфере безопасности в Чечне намного лучше, чем в соседних Дагестане и Ингушетии. Впрочем, закреплением этого успеха стали не его и даже не кремлевские победы, а триумфальный марш так называемого «Исламского государства» - отколовшейся от "старой аль-Каеды" группировки ИГИЛ. Тысячи кавказцев из России, Грузии, Азербайджана, Турции и Украины, а также из стран Западной Европы, ранее ориентировавшихся на "Имарат Кавказ", направились на Ближний Восток. В самой Чечне десятки молодых людей не "уходят в горы", а уезжают в Сирию, и закономерно в рядах ИГИЛ появляются полевые командиры с прозвищами "аш-Шишани".
Это демонстрирует внутреннюю слабость власти Кадырова в Чечне, чья экономическая состоятельность базировалась на дотациях из федерального бюджета РФ, сократившихся по причине переориентации финансовых потоков на Крым. Тем не менее даже та небольшая сила, которая находится в горах, в конце прошлого года провела кровопролитную акцию против правоохранительных органов Чечни, называя это местью за "девушку в хиджабе", которую, по непроверенной информации, изнасиловали "люди в погонах" Кадырова. Этот факт на практическом примере чётко иллюстрирует выражение: "Любое действие рождает противодействие".
В один момент Чечня может повернуть свои автоматы и против России.
Почему столь очевидные противоречия не стали поводом для пересмотра политики федерального центра в Чечне? Почему было принято решение идти по принципу из казахской поговорки "Жабұлы қазан, жабұлы кұйінде қалсын" (закрытый казан пусть останется закрытым)? Прежде всего Москва чётко понимает, что жёсткое отстранение Кадырова приведёт к резкому осложнению ситуации не только в Чечне, но и на всём Северном Кавказе, те радикалы, которые сейчас загнаны в подполье, могут активизироваться, могут вернуться "ветераны ИГИШ". Некоторые дагестанские джамааты уже принесли присягу аль-Багдади. Кадыров не зря устраивает парады 20 тысяч своих солдат, число которых может за день удвоиться. Он показывает ресурс силы Чечни, прекрасно вооружённой, отмобилизованной, мобильной, обладающей невероятным боевым опытом. В один момент Чечня может повернуть свои автоматы и против России, никто и глазом не моргнёт... И это опять же возможно благодаря упомянутому выше "чеченскому двоемыслию". То есть не только Кадыров зависим от финансовых потоков Москвы, но и Москва является заложником ситуации в Чечне.
Как это стало возможным, откуда такая глубокая взаимозависимость? Её корни, на мой взгляд, кроются ещё глубже. В одном из роликов в Сети российский общественный деятель Александр Дугин в ходе своей лекции говорит: "Мы должны на этой территории для сохранения контроля поддерживать разрозненный ислам, усугубляющий его мозаичность. Раскол Чечни, который мы считаем нашей замечательной операцией, стал возможным благодаря разделению ислама на два лагеря – ваххабитов и суфиев". Данная модель ислама неофициально ангажированными властью силами максимально поддерживается на Кавказе, и в Кремле хотели бы распространения этой формы ислама и на мусульманской части бывших советских республик, что показательно было продемонстрировано в ходе открытия новой мечети в городе Аргуне. Гости этого мероприятия были как на подбор связаны с просуфийской линией. В нашей стране уже был подобный эксперимент – движение зикристов, контролировавшее национальное ТВ, частично акимат Алматы и многие другие позиции, – по счастью, вовремя предотвращённый органами госбезопасности. Это демонстрирует нам, что является большим заблуждением считать, что подобные силы всегда будут лояльны центру. Мы не должны забывать историю XIX века на том же Кавказе, каждое поколение там пробовало поднимать восстание против властей, сколь бы ни демонстрировали лояльность их духовные авторитеты в периоды слабости и поражений.
Любая сила, которая проповедует принцип закрытой системы, разделения, двоемыслия, маскировки своих истинных взглядов, в итоге действует против собственного народа.
Уроком чеченского кризиса для нас является то, что любая сила, которая проповедует принцип закрытой системы, разделения, двоемыслия, маскировки своих истинных взглядов, в итоге действует против собственного народа, толкая его на необдуманные действия против власти или, наоборот, толкая власть против собственного народа. Главным созидающим началом должны быть принцип консолидации, объединения на базе духовности, лояльности, открытой позиции религиозной части общества к общей народной массе и политической системе страны.
