Неповторимость городов определяют жители, а не здания. В пылу душевыдирающей глобализации мы как-то и подзабыли про главный персонаж, вокруг которого, собственно, и зачинался весь этот урбанистический сыр-бор с укрупнением весей до неопределённых размеров – про человека. Впрочем, чего ещё ждать от мира, в котором мерилом всех вещей давно уже является не человек как таковой, а лишь размеры его банковского счёта?
Я знаю немало мегаполисов, жители которых практически перестали быть не то что изюминкой, но и даже какой-то заметной составляющей своих городов. И ладно там, когда речь про города-памятники, поставленные во имя удовлетворения чьих-то амбиций. Изумляющие постороннего своими дерзкими линиями, титаническими благоустроенными пространствами, ультрасовременными решениями, затраченными средствами и… нарочитым отсутствием горожан. Нет, жители есть, города без жителей, если сохранится тенденция, станут следующим этапом градостроительства, но они занимают такое мизерное место в градообразующем пространстве, что их просто не замечаешь.
Но города воли, воплощённые урбанистические утопии – немногочисленны. Большинство же современных мегаполисов несут в природе своего развития лишь хищническую стихию расширения, временами схожую с плохо управляемым хаосом. В условиях перенаселённой Земли сверхскученные города-монстры – единственная работающая модель выживания миллиардов землян. Судьба их жителей также не отличается особой вариативностью выбора. Чтобы не потеряться в узких каньонах мегаполисов, чтобы не угодить ненароком на встречную полосу, нужно стать частью городской толпы. И ходить плотными рядами и сомкнутыми колоннами по жёстко определённым маршрутам и заданным направлениям.
Увы, таковы мировые тенденции генерального движения нашей урбанизирующей цивилизации. Но, честно говоря, меня во всём этом волнует не судьба цивилизации, а судьба того города, в котором я родился и где, бог даст, достигну своего земного предела. Речь об Алма-Ате.
Алма-Ата... Та самая колыбель, что подобно заговорённому маятнику качается над бездной, та родная гавань, к которой так неодолимо тянет даже от самых благостных мест, точка отсчёта жизни, пуп земли, начало и конец всех дорог, дел и привязанностей. Мой Дом – моя Алма-Ата. Моя Алма-Ата – мой Дом...
Ещё недавно "самый зелёный город Советского Союза" по праву претендовал называться и самым человечным городом страны. Особую породу его исконных жителей, алма-атинцев, можно вообще отнести к высшим проявлениям духовности того времени. Недаром так пленяла всякого приезжего необыкновенно гуманная и тёплая аура уютной столицы советского Казахстана, так доверчиво приникшей к подножью гор. Это был город с самыми красивыми девушками и самым красивым именем из всех мне известных. Ал-ма-А-та – четыре "а" в семи буквах, ну не шедевр ли певучести?! Не название, а песня!
Алма-Ата – "Отец яблок". Недаром, первое, что врезалось в память расплывчатым и сказочным пятном, было огромное круглое яблоко, источавшее неповторимый аромат – его так хотелось съесть, но невозможно было надкусить только что прорезавшимися зубами.
Из тех же первых впечатлений жизни память сохранила звуки. Журчание арыков. Не нынешних, зажатых в бетон, а старых, ещё верненских, нёсших мутную ледниковую воду подобно звонким ручейкам по своим узеньким руслам, от самого Головного. Шелест ночных тополей. Даже не шелест, а нежные аплодисменты листвы, переходящие под дуновением вечернего бриза, который каждую ночь оживлял атмосферу, в настоящие овации. А ещё запали запахи. Осенней листвы, перемешанной с дымом костров. Первого снега, слегка разбавленного теплом печей. Цветущих яблоневых садов, обступавших город.
Чтобы полюбить город, в котором живёшь, нужно не просто жить в городе. Жить вместе с городом. И быть преданным этой любви, не задавая себе глупых вопросов, типа – зачем, почему, за что. Когда любишь чего-то по настоящему – не ищешь аргументов. Когда вырос вместе с деревом, то пенёк, обнаруженный в один несчастный день на его месте, принимаешь как плевок в душу. Как и выкорчеванный в угоду выгодному строительству старый дом в историческом центре, родной силуэт которого сопровождал тебя с твоих первых шагов.
Я знаю множество земляков, которые живут в моём городе и относятся к нему с искренней любовью и неподкупной преданностью. Но вот парадокс – любят город одни, а хозяйничают в нём другие. Более того, в силу разных обстоятельств, горожане, которые составляют истинную коллективную душу города, всё в большей мере становятся своеобразной кастой изгоев. От которых всегда можно отмахнуться и чьим мнением легко можно пренебречь, когда речь идёт не об очередных выборах, а о выгодном бизнес-проекте.
Очень показателен случай с заезжим датским дизайнером Яном Гейлом, которому власти готовы дать карт-бланш перепланировки города. Не буду здесь вдаваться в обсуждение проекта, однако ничего такого, о чём не знали бы горожане, в нём нет. Так неужели в самой культурной столице не нашлось ни одного специалиста, способного сделать то же самое, но с большей любовью? Не знаю, искал ли кто вообще-то среди своих, но одна только мысль заморского гостя о том, что нужно извести тополя, засыпать арыки и понаставить вместо них под окнами горожан скамейки свидетельствует о том, что не рос автор вместе с тополями под журчанье арыков (и не пытался томным летним вечером уснуть с открытым окном рядом со стоящей внизу скамейкой).
За гонорар можно сделать работу. За большой гонорар – любую работу. Но вот заставить полюбить так, как любят за бесплатно, невозможно ни за какие деньги. Городу, если мы действительно хотим сохранить его лицо и сберечь душу (а заодно и спокойствие), нужен не городской маслихат, в который мы только что выбирали из совершенно неизвестных нам кандидатов, а реальный общественный совет горожан. Готовых бороться за каждое предназначенное к ликвидации дерево и здание – задарма, за совесть. Думаю, что найти людей, влюблённых в город, в городе всё ещё не сложно.
