С именем Брежнева связана целая эпоха в жизни старших поколений казахстанцев. C Казахстаном Леонид Ильич был соединён не какими-то иерархическими нитями, а судьбой и жизнью. Кто-то уже подзабыл (а многие уже и не знают), что прежде чем взойти на самую макушку властного олимпа в Москве, Брежнев, правда недолго, возглавлял партийную организацию Казахской ССР. А потом неоднократно приезжал в Республику, которую искренне любил до конца жизни.
В Республику Леонид Ильич, однако, изначально приехал не для того, чтобы её возглавлять. Он был всего лишь вторым секретарём, при новом назначенце на пост первого секретаря Пономаренко. Однако шеф очень быстро освободил место, чем-то не угодив неугомонному Хрущёву, и Брежнев начал свой неожиданный для многих карьерный взлёт, завершившийся пожизненным руководством Кремля.
В то время ничто ещё не напоминало в этом энергичном функционере того героя анекдотов, которым сделает его позже эпоха Застоя. А по-другому и быть не могло – в те годы Казахстан с его Целиной был на острие текущих задач, и ни о каких почётных ссылках речи не шло.
Приходилось слышать упрёки, что Брежнев, дескать, пришлый варяг, который абсолютно не знал чаяний и проблем Казахстана. Это вряд ли справедливо. Очень характерной чертой Л. И. образца 1954-1956 годов была мобильность. За два года он излетал на своём персональном самолёте всю Республику так, что борт №1 совершил за это время 480 посадок в разных частях края! И если кто-то думает, что Брежнев летал только между крупными областными центрами на современном для своего времени лайнере, тот сильно удивится, узнав, что флагманом его авиапарка был обыкновенный "АН-2", пресловутый "кукурузник". А что представляет собой полёт в этом непритязательном и универсальном самолётике (пусть и переоборудованном для перевозки первого лица, с мягкими креслами и раскладушкой в хвосте), может понять только тот, кто хоть раз перенёс его на своей шкуре.
Да, правила игры в СССР не благоприятствовали созданию монолитных национальных элит. Партийные функционеры непрестанно тасовались и перераспределялись с места на место. Но это не значит, что все они были бездушными идиотами и равнодушными карьеристами. И Брежнев, особенно в пору своей зрелости, был отнюдь не самым худшим вариантом для Казахстана.
Вот мнение Димаша Ахмедовича Кунаева, который именно при Брежневе был возвращён из почётной ссылки в Академию наук и вновь возглавил Совет министров Республики:
"С Брежневым работать было легко, он обладал особой целеустремлённостью и большими организаторскими способностями. Будучи по специальности техником-землеустроителем, инженером-металлургом, он детально разбирался в промышленном производстве и в сельскохозяйственных делах. Прекрасно ориентировался и в сельскохозяйственном производстве. У него был ровный, спокойный характер, он по-доброму относился к товарищам. Я всегда работал с ним в полном контакте".
Стоит добавить, что эта характеристика была дана Кунаевым уже в те времена, когда сам он был на пенсии, а Брежнев давно находился не в Кремле, а рядом – у Кремлёвской стены...
Главной задачей, которую решал Леонид Ильич в Казахстане, была, конечно, Целина. Когда Брежнев в конце 1970-х решил стать великим писателем (что ему удалось – его произведения тут же вошли в школьную программу по литературе), то одна из частей его знаменитой (недолго знаменитой) биографической трилогии, получившая название "Целина", была целиком посвящена Казахстану.
Здесь, если вчитаться, можно найти и такие строчки, которые являются своеобразным признанием в любви к казахам.
"Я полюбил казахов ещё на фронте. Это были обстоятельные, скромные люди, исполнительные и отважные борцы и командиры. В минуты передышек они очень тосковали по своей родине, ковыльным степям".
Но несмотря на Целину, для которой 1954-й, а особенно 1955 годы были крайне тяжёлыми и напряжёнными, Брежнев не забывал интересоваться и другими аспектами в жизни подвластной Республики. Благодаря ему во многом были возвращены в Республику опальные Мухтар Ауэзов и Каныш Сатпаев, начал вновь возрождать карьеру Кунаев. Интересовался "наш Ильич" и литературой – любил Абая, приглашал в Алма-Ату таких маститых писателей, как Шолохов, Леонов, Турсун-заде.
При нём Алма-Ату посещали и высокие гости из дальних стран. К примеру, Джавахарлал Неру с дочерью Индирой или руководитель Бирмы У Ну.
Про Брежнева и Алма-Ату нужно сказать отдельно. Брежнев полюбил наш город ещё до того, как впервые его увидал. Именно сюда была во время войны эвакуирована его семья, которую приютила казахская семья Байбусыновых. Прибыв к месту нового назначения, Леонид Ильич отметил, что "колоритный облик города пришёлся по душе" и первым делом отправился на базар – "барометр хозяйственной жизни любой местности, зеркало обычаев, традиций её населения".
В "Целине" Алма-Ате было посвящено немало тёплых строк. Уехав из Казахстана в Москву, Брежнев продолжал любить Республику и её столицу и бывал у нас при каждом удобном случае.
"Сегодняшняя Алма-Ата, – писал он в 1978 году, – совсем не похожа не прежнюю. Теперь это огромный, современный, почти с миллионным населением город, красивый и своеобразный. Он строился с размахом, по хорошо продуманному плану и, я бы сказал, с любовью. Здесь не увидишь унылых, однообразных кварталов, архитектура новостроек оригинальна, ни одно крупное здание не повторяет другое".
Нужно отметить, что к красоте и своеобразию Алма-Аты всесильный советский иерарх приложил руку: именно благодаря его негласному участию наш город в те годы получал то, что только снилось другим союзным столицам. Не случайно, каждый раз прилетая сюда, Брежнев произносил сакраментальную фразу: "Вот, приехал к вам как к близким людям!" И это не было проявлением дежурной вежливости.
Однако, вопреки ожиданиям, напрасно мы станем искать имя Брежнева на карте современного Казахстана и на улицах Алматы. Почему? А потому что его здесь нет. Переименованная вскоре после кончины генсека главная площадь столицы Республики так же быстро это имя утратила. А взамен ничего нового в городской топонимике так и не появилось. Ни одной мемориальной доской, а наш город увешан таковыми, как областная картинная галерея, Брежнева также не удостоили.
А между тем, если даже пропустить мимо ушей всё, что было сказано про его отношение и его вклад в Казахстан и Алма-Ату, исторически это фигура такого масштаба, с которой в 70-е годы прошлого века рядом стояли немногие. Как к нему ни относись.
Характерно, что на доме, где Леонид Ильич жил в последний период своего пребывания в Алма-Ате (особнячок купца Головизина на углу Фурманова и Курмангазы), красуется памятная доска с именем другого партийного иерарха, занимавшего точно такую же должность ранее. Но с более приличной Казахстану фамилией. Если это и есть "историческая справедливость", то какая-то она у нас уж очень избирательная.
