Их ненавидят и убивают, их презирают и оскорбляют, им грозят самыми страшными карами и адскими муками, на их головы призывают громы и молнии небесные – а они… смеются!
Это смех – сквозь горькие слёзы, это стойкость и отвага – сквозь страх и гнев, это вечный неукротимый путь к Свободе – сквозь ненависть фанатиков, стремящихся накинуть удавку на горло всему человечеству.
Нельзя смеяться над пророком Мухаммедом, нельзя смеяться над Иисусом, нельзя – над Лениным-Сталиным, над Путиным, над Мадурой, Ким Чен Ыном, аятоллой Хаменеи, боссом, дающим тебе работу… Вообще, смеяться – запрещено! Потому что именно под воздействием смеха, а не от бомб и снарядов, рушатся тирании, валятся мордами в асфальт деспоты и их монументы, рассыпаются в прах ложные кумиры, а короли демонстрируют народу свою безнадёжную наготу.
Невозможно одновременно дрожать от страха и трястись от гомерического хохота, лизать сапоги и задницы вождей и заливаться при этом смехом, петь осанну жиреющим от подношений нищей паствы служителям культа и ржать над антипоповскими анекдотами.
В Сирии льётся кровь, и гибнут невинные дети, в Синае от взрыва бомбы разлетается в куски самолёт, а вместе с ним тела более чем сотни несчастных людей, Париж атакует банда террористов, и эта смертельная жатва уносит всё новые и новые жизни. Мир содрогается от ужаса и гнева, а безбашенная команда Шарли Эбдо трясётся от смеха, корчится от хохота, захлёбывается ржачкой, цинично предлагая запить всё это дело шампанским. И мне жаль тех, кому в голову приходит по этому поводу лишь одна, совершенно нелепая и дикая мысль, что весёлые ребята из Парижа – просто извращенцы и уроды, глумящиеся над людскими страданиями и горем.
Да нет же! Они смеются над миром, в котором возможны "точечные" бомбардировки, убивающие детей, женщин, врачей, вообще простых обывателей. В котором мизерная часть населения купается в роскоши, а нищие миллиарды мрут с голоду и бегут из родных мест в поисках счастливой доли. В котором убийцы взрывают самолёт с совершенно незнакомыми им и ни в чём не виноватыми перед ними людьми. В котором отцы и матери многодетных семейств становятся террористами-смертниками, в полной уверенности, что попадут за это в рай, а их семьи обретут счастье на земле. Где убивают за слова, которые никто и никого не заставляет читать или слушать, за картинки, которые совсем необязательно разглядывать тем, кто этого не желает. Да и вообще, просто так: за другой разрез глаз или цвет кожи, за иной взгляд на жизнь и политику, даже за не те, что у большинства, сексуальные предпочтения…
Карикатуры журналистов из "Шарли Эбдо" и религиозный экстремизм бандитов из ИГИЛ, уже убивших более десятка бесстрашных парижских весельчаков, это просто крайнее выражение извечного противостояния мракобесия и Разума, тирании и Свободы, угнетённого сознания и воспаряющего Духа.
Причём конфликт этот, вышедший из мрачных застенков святой инквизиции и с тех пор, казалось бы, едва ли не утративший совсем своей остроты, в последние годы стремительно разрастается и усиливается. Вспомним Пушкина, которому без всяких последствий сошли с рук такие ехидные антиклерикальные строчки, как "Жил-был поп, толоконный лоб". Достоевского, устами своего героя Ивана Карамазова, безнаказанно разгромившего ходульную православную идеологию. И, наконец, Льва Толстого, за его оппонирующие официальному богословию труды преданного церковью всего лишь анафеме, а отнюдь не смерти.
Датчанин Херлуф Бидструп, снискавший в своё время мировую известность за свои карикатуры, в том числе затрагивавшие и религиозную тему, также избежал сурового церковного наказания.
Но уже Салман Рушди, сотворивший сатирические стихи, в которых высмеивал жадность, глупость и необразованность некоторых служителей бога, был заочно приговорён к смертной казни по велению тогда ещё здравствовавшего аятоллы Хомейни.
Однако поэт до сих пор жив, хотя и вынужден скрываться от убийц, хранящих в карманах рядом с молитвенником револьвер. В истории же с "Шарли Эбдо" фанатики уже перешли от угроз к делу, убив 12 весёлых парижан и ранив 11. Причём те, кто выжил в этой бойне, тут же откликнулись на эту трагедию новыми карикатурами, и журнал с ними разошёлся просто гигантским тиражом. Теперь последовала террористическая атака на весь Париж. И что же? Безумцы из "Шарли Эбдо" вновь хохочут. Потому что у кровавых убийц нет за душой ничего, кроме автоматов Калашникова и бомб, а у парижан есть "Шампанское" и неотъемлемое право смеяться.
Конечно, им страшно. Они такие же, как мы: живые, смертные люди со всеми комплексами и слабостями. И вечность не осенила их неизбывным бессмертием, а общество не обеспечило эффективной защитой. Ведь их никто не станет эвакуировать с места очередной бойни вертолётом, как Олланда, к ним не приставят спецназ в бронежилетах и касках, как к Бараку Обаме, они не могут, как Путин, приказать федеральной службе безопасности "разыскать" убийц их павших товарищей и "уничтожить" всех до одного.
Всё оружие, которое есть у весёлых ребят из "Шарли", вся защита, на которую они уповают, вся сила и мощь, что держит их боевой дух – в этом отчаянном, горьком, как жёлчь, истерическом смехе. Если мир сошёл с ума и готов позволить мракобесию и изуверству взять верх над свободой человеческого разума и неподконтрольным волеизъявлением души, то что же тут остаётся делать, как ни бешено и яростно хохотать.
Этот хохот, как набат, снова зовущий французов на баррикады, по одну сторону которых наступающая Тьма, по другую – занявший оборону Свет.
"Те, кто готов отдать свою свободу, чтобы приобрести недолговечную защиту от опасности, не заслуживают ни свободы, ни безопасности", – сказал два с четвертью века назад Бенджамин Франклин, выдающийся американский политический деятель, писатель и журналист.
Герои из "Шарли" заслуживают и Свободы, и безопасности. И если озверевшие фанатики перебьют их всех, и мы зарыдаем над их могилами, мрак окончательно поглотит мир. Но я слышал, как после парижской трагедии французы пели Марсельезу. Разве можно перебить весь народ, не желающий становиться на колени ни перед служителями бога, ни перед приспешниками сатаны?
Однако тьма наступает. Российские лётчики утюжат бомбами истерзанную землю Сирии, мстя за трагическую гибель своих соплеменников.
А в это время в самой Федерации попы, давно, как водится, перепутавшие свой статус с ипостасью Господней, запрещают театральные спектакли, изымают книги из библиотек, громят художественные выставки, строчат доносы на свою непокорную паству правопреемникам кровавого НКВД. Чтобы закрыть рты, пресечь смех, запретить любую критику служителей культа под видом того, что она, якобы, оскорбляет бога и чувства верующих.
Как скоро в рядах фанатиков ложно истолкованного православия, появятся подобные адептам извращённого ислама сторонники богословских дискуссий с применением взрывных устройств и автоматов Калашникова? Благо, АК числится среди самой популярной в мире российской национальной продукции.
Мне страшно. Ведь завтра могут подложить бомбу в магазин, куда я хожу за хлебом. Расстрелять из автомата меня или моих близких за то, что мы не исповедуем никакой религии. Подвергнуть меня допросу с пристрастием и упрятать в тюрьму только потому, что я читаю не те книги. Мир сходит с ума. И мне ничего не остаётся, как только хохотать во всё горло да пить шампанское. Слышите, ребята с "калашами" и бомбами? Я – "Шарли Эбдо". Я всё ещё жив и смеюсь, хохочу, ржу, прикалываюсь над вашими жалкими и тщетными потугами поставить меня на колени перед вашим богом, имя которому – Сатана.
