"Объясните одну важную вещь: почему весь мир скупает американские казначейские ценные бумаги? Ок, понятно, что они самые высоколиквидные в мире, но доходность там ведь почти нулевая! Скупают их Япония, Китай, Индия, Бразилия, Россия, Мексика, Саудовская Аравия и прочие крупные денежные страны мира. Или американцы всех заставляют скупать у них?"
Это очень хороший вопрос, и думаю, что ответы на эти вопросы будут интересны многим, поэтому привожу их здесь. Так происходит, потому что так устроена финансовая система, и в основе лежит договорённость о порядке расчётов в долларах США.
Сначала разберёмся, почему так происходит технически, и начнём рассмотрение с национальных фондов и активов (золотовалютных резервов) нефтяных стран.
Шаг первый. В силу того, что нефть продаётся только за американскую валюту, при её продаже продавцы получают именно доллары США. Это очень важно: нефть продаётся не за абстрактные деньги, а именно за доллары США – обязательства Федеральной резервной системы. С точки зрения ценности и ликвидности, это платёжное средство не хуже и не лучше евро, йены, фунта или какой-то иной свободно конвертируемой официальной мировой резервной валюты. Конвертация их в другую валюту – это дополнительные операции и комиссии за подобные действия, то есть дополнительные расходы и движения, которые должны как-то окупаться.
Шаг второй. Если вы хотите, чтобы эти средства работали, то вы размещаете их в ценные бумаги, и самыми низко рискованными для этих целей являются государственные ценные бумаги. В долгосрочной перспективе трюки типа поменять доллары на фунты, на них купить более доходные облигации Великобритании, заработать больше и вернуться в доллар – не работают. В свободно плавающих политиках, которые проводят резервные валюты, рост процентных ставок приводит к укреплению валюты: проще говоря, ваш выигрыш в доходности будет компенсирован проигрышем на курсовой разнице. Так устроены финансовые рынки – если б можно было бы зарабатывать на разнице процентных ставок систематически, не теряя на обменном курсе, то так бы делали все.
Есть исключение – йена в 90-х, с которой довольно долго был возможен так называемый "кэрри-трейд": взять в долг в йенах практически бесплатно, конвертировать в какую-то другую валюту, заработать, а потом вернуть долг обратно, не потеряв на курсовой разнице. Но это была глобальная аномалия, которая очень дорого далась тогда Японии.
Нацфонды, как правило, консервативны и долгосрочны, а движения между разными валютами и государственными бумагами бессмысленны и убыточны. Если у вас на руках доллары, прямой и самый простой путь хоть что-то на них заработать – это купить американские же государственные ценные бумаги. Конечно, можно не ограничиваться только государственными бумагами, но это вопрос политики конкретного фонда. Можно размещать и в акции, и в облигации, и в валютно-процентные свопы и даже в мусорные активы (через соответствующие фонды) – будет большая доходность, но и больший риск.
В общем, никто никого не заставляет и не напрягает, просто так работают финансовые рынки, и изначальная причина формирования такой цепочки в том, что за нефть вы получаете доллары. Если бы была любая другая свободно конвертируемая и резервная валюта, то и фонды оставались бы в этой валюте по вышеприведённым причинам.
Далее, нефтяные страны привлекают средства в основном в долларах, потому что всегда нужно занимать в той валюте, в какой поступают доходы, чтобы избежать дополнительных рисков по курсовой разнице, – соответственно, и активы они стараются держать в валюте долга, то есть долларах. И здесь естественным образом развивается встроенная спираль: по мере роста долга снижается возможность манёвра и диверсификации активов по валютам и странам. Грубо говоря, если у вас Нацфонд составляет 100 млрд, а долг 10 млрд, то можно 90 млрд долларов перекинуть в евро или йены. По мере роста долга возможности этой операции снижаются: если долг 150 млрд, а НФ всего 100 – то практически гарантированно весь НФ будет размещён в американских бумагах и никуда не будет двигаться.
Что касается Китая, Японии и прочих – логика примерно такая же. Для них США – один из крупнейших потребителей, так что значительную часть средств они получают тоже в долларах. По тем же причинам золотовалютные резервы (это тоже консервативный портфель) остаются в долларах. Дополнительный фактор, стимулирующий всех импортёров нефти размещаться в гособлигации США, также связан с долларовыми расчётами за нефть.
Нефть нужна импортёрам, а значит, определённые резервы всегда будут в долларах, ну и чтобы они хоть как-то работали, их размещают в ликвидных долларовых американских облигациях.
Как видите, никакого насилия – просто договорённости по правилам расчётов за нефть и рыночная позиция крупнейшего импортёра, который расплачивается собственной валютой. Договорённости по расчётам за нефть, накладывающиеся на объективные правила работы финансовых рынков, формируют неизбежные условия для того, чтобы весь мир инвестировал в экономику США.
Всякие уходы из американских облигаций по политическим мотивам по большому счёту означают "выколю себе глаз, чтобы у тёщи зять был кривой" – их иногда делают, но это сиюминутные акции устрашения, не влияющие на ситуацию в целом.
Отдельный вопрос: как вдруг случилось, что все рассчитываются за нефть в долларах США. Эта договорённость является ярчайшим примером стратегического использования сиюминутной текущей ситуации. Но об этом – в следующей статье.
