Рустам Ахметов: Мы сосредоточились на расследовании нарушений с участием крупного бизнеса

С 2014 по 2017 год количество выявленных нарушений антимонопольного законодательства выросло со 172 до 280. В числе нарушителей нередко фигурируют крупные известные компании, от деятельности которых так или иначе зависит качество жизни граждан. История знает примеры, когда своим исключительным положением на отечественном рынке в корыстных целях пользовались представители единого дистрибьютора лекарств и медикаментов, топливных и телекоммуникационных компаний. Как расследуются картельные соглашения и почему казахстанские компании всё чаще попадаются на нарушениях антимонопольного законодательства, в интервью informburo.kz рассказал зампредседателя Комитета по регулированию естественных монополий, защите конкуренции и прав потребителей Рустам Ахметов.

– Начнём с нашумевшей истории. Осенью 2017 года Комитет по регулированию естественных монополий, защите конкуренции и прав потребителей заявил о нарушении антимонопольного законодательства двумя крупнейшими отечественными корпорациями. Kazakhmys и Kazzinc уличили в создании картеля и предъявили им многомиллионные штрафы. В СМИ об этом была только сухая информация без особых подробностей. Расскажите, что осталось за кадром?

– Поводом для расследования послужила информация, о которой нам стало известно на совещании в Министерстве по инвестициям и развитию. Представители этого ведомства рассказали о повышении отпускной цены на серную кислоту такими отечественными производителями, как Kazakhmys и Kazzinc, и высказали своё предположение о том, что это может быть сговором. Мы провели расследование и пришли к выводу, что, действительно, факт нарушения антимонопольного законодательства имеет место быть. Вид нарушения мы квалифицировали как картельное соглашение.

– Давайте уточним, что такое картельное соглашение?

– Картельное соглашение – это вид нарушения антимонопольного законодательства, при котором субъекты рынка, то есть компании, договариваются о каких-то совместных действиях, ведущих к ограничению конкуренции. Это может быть ценовой сговор, ограничение продажи определённой продукции или отказ заключения контрактов с определёнными покупателями. Картельное соглашение считается одним из наиболее сложно доказуемых нарушений, в том числе потому, что, как правило, представители компаний договариваются устно.

– На основании какой доказательной базы вы пришли к выводу о том, что это именно картельное соглашение?

– Во-первых, комитетом было установлено, что и Kazakhmys, и Kazzinc, являясь конкурентами, при участии в закупках выставили одинаковые цены на серную кислоту для дочернего предприятия "Казатомпрома". В итоге ТОО "Торгово-транспортная компания" было вынуждено приобретать продукцию в полтора раза дороже, чем ранее. Во-вторых, в качестве обоснования этой цены обеими компаниями были представлены одни и те же ссылки. Учитывая, что серная кислота такой продукт, который требует утилизации, то экономических причин отказа в реализации данной продукции и повышения цены на неё у производителей не было. При этом на территории республики Kazakhmys и Kazzinc являются одними из основных поставщиков серной кислоты. То есть ТОО "Торгово-транспортная компания" зависимо от поставок серной кислоты от данных компаний. Учитывая, что при картельном соглашении в качестве наказания предусматривается изъятие монопольного дохода и накладывается штраф в размере 5% от него, мы предполагали наложение штрафных санкций на сумму 1,4 млрд тенге, как для Kazakhmys, так и для Kazzinc. Однако суд переквалифицировал статью с картельного соглашения на координацию экономической деятельности, и сумма штрафных санкций Kazakhmys была снижена до 2,2 млн тенге .

– Это первый факт, когда Kazakhmys и Kazzinc были уличены в нарушении антимонопольного законодательства?

– В моей практике, с 2014 года, это первый факт.

– В каких отраслях чаще всего компании грешат сговорами? Расскажите о наиболее показательных примерах.

– Больше всего нарушений выявляются в таких сферах, как топливно-энергетический и агропромышленный комплексы, а также транспорт и связь. В прошлом году было резонансное дело с участием "СК-Фармации" – официального дистрибьютора мы уличили в злоупотреблении доминирующим положением и наложили штраф на сумму 1,3 млрд тенге. Параллельно был выявлен факт сговора между поставщиками услуг для "СК-Фармации". Тогда три компании были оштрафованы на сумму, превышающую 400 млн тенге. Кроме того, был выявлен факт согласования действий на рынке ГСМ. По итогам прошлого года мы провели расследование в отношении 47 субъектов рынка и наложили штрафы по решению суда в общей сумме на 960 млн тенге. В настоящее время мы также мониторим ситуацию на рынке ГСМ и угля. Ряд расследований мы уже инициировали в отношении поставщиков угля и нескольких угледобывающих компаний. Результаты расследований у нас будут уже в январе 2018 года, и мы обязательно о них сообщим.

– Значит ли это, что в начале 2018 года следует ждать громких разоблачений?

– В текущем году мы завершаем ряд расследований, но до их завершения говорить о нарушениях со стороны конкретных субъектов рынка мы не можем. В настоящее время мы завершаем расследования на рынке угля, проводимые в отношении как угледобывающих компаний, так и оптовых поставщиков. Предварительно можно сказать, что цены на уголь для розничного потребителя повышаются в три и более раза. Имеют место случаи реализации угля ограниченному кругу посредников, это, как правило, аффилированные организации, реализующие уголь практически на карьере.

– Речь о частных компаниях или организациях квазигосударственного сектора?

– На рынке угля это частные лица: угледобывающие компании и поставщики.

– Прежде комитету практически каждый год удавалось доказать, что крупные сетевые реализаторы ГСМ, такие как "КазМунайГаз онимдеры", "Гелиос" и прочие, участвуют в сговоре, который приводит к сезонному удорожанию ГСМ. В этом году на правительственном уровне было решено не привлекать трейдеров и реализаторов к ответственности, учитывая, что топливо приходится импортировать. Что это – компромисс? Как вы относитесь к такому решению?

– Надо понимать, что ценообразование на рынке ГСМ не регулируется государством, соответственно, субъект имеет право самостоятельно устанавливать цены. С точки зрения потребителя он может повысить её необоснованно. Нарушением антимонопольного закона является тот случай, когда субъект рынка договорился с другими участниками о повышении цены. Договариваться нельзя, потому что должна быть конкуренция, состязательность, честная борьба за потребителей. Наличие конкуренции и есть главный инструмент оптимального ценообразования на рынке. В ходе предыдущих расследований нами установлен ряд признаков согласования действий между участниками рынка ГСМ, таких как наличие общего интереса к повышению цены, их действия были заранее известны друг другу, в том числе в связи с публичным размещением новых цен на стелах АЗС и отсутствием какого-либо обстоятельства, в равной мере повлиявшего на действия субъектов рынка по повышению цены.

– Но ведь осенью 2017 года и повышение цен произошло примерно в одно время, и публичное размещение информации об этом на стелах АЗС было, но в результате долгих дискуссий между Министерством нацэкономики и Минэнерго на правительственном уровне было принято не расценивать это как сговор. Почему?

– По прошлому году сговор установлен – у нас есть решения судов. Что касается 2017 года, расследование мы ещё не начинали, мы проводим лишь мониторинг. В рамках данного мониторинга мы запросили соответствующую информацию у поставщиков ГСМ. Если мы обнаружим наличие признаков нарушения, то мы инициируем расследование.Что касается решения уполномоченных органов, то это не компромисс, а констатация факта. Если причиной повышения цен на ГСМ явилось увеличение цены закупки ГСМ за рубежом, то это не может является нарушением антимонопольного законодательства. Эти факторы – объективная реальность, которую мы всегда учитывали при проведении расследований. Но, если же мы доказываем, что цена повысилась в результате договорённости, то это уже нарушение антимонопольного законодательства.

– Какова тенденция: количество нарушений антимонопольного законодательства растёт или уменьшается?

– А с чем это связано: больше нарушают или лучше расследовать стали?

– Если посмотреть на цифры, то нарушений, пусть и незначительно – на 10-15% по сравнению с прошлым годом – стало больше. Но количество взимаемых штрафов увеличилось в разы, и речь идёт о миллиардных суммах. Я думаю, всё же потому, что мы сосредоточились в основном на расследовании более серьёзных нарушений, на картелях, участниками которых является крупный бизнес.

– Какие сферы, на ваш взгляд, можно было бы вывести в конкурентную среду?

– В целом работа по передаче регулируемых сфер в конкурентную среду – ключевое направление нашей работы. Там, где появляется конкуренция, мы сразу выводим деятельность из сферы естественных монополий. Например, из-под государственного регулирования выведен ряд услуг морского порта в связи с появлением конкуренции и введением нового морского порта Курык и Актауского северного терминала. В 2020 году мы планируем отменить регулирование общественно значимых рынков. К ним, в частности, относятся сфера реализации электрической энергии, ряд услуг ЖД-транспорта.

– Какие слабые места есть в казахстанском антимонопольном законодательстве?

– Все последние изменения в нашем законодательстве произведены в соответствии с рекомендациями ОСЭР. Эта организация подтвердила, что наше законодательство соответствует её стандартам. В прошлом году Казахстан включили в состав членов Совета по конкуренции ОЭСР, что является очень значимой оценкой для нас. Это признание заслуг в части реформирования антимонопольного законодательства и антимонопольной службы.

Сейчас мы сконцентрировались на наиболее серьёзных правонарушениях – картелях. Во всём мире картели выявляются по-разному – это очень сложный состав правонарушений, как я говорил, и мы, изучая опыт зарубежных стран, подготовили ряд изменений в законодательстве именно в целях усиления работы по выявлению картелей. Наши изменения направлены на определение требований к проведению закупок, поскольку 90% картелей выявляются на закупках. Определяя данные требования, мы предусмотрели механизм сбора информации, вплоть до доступа на правах администратора к электронным торгам. Следующим шагом намерены организовать работу по отслеживанию всех проводимых закупок на предмет сговора между поставщиками и заказчиками. Второй законопроект, на который хотел бы обратить внимание, связан с поручением главы государства по проведению ревизии всего законодательства на предмет наличия норм, ограничивающих конкуренцию. Первый пакет поправок уже включён в общий законопроект по вопросам предпринимательской деятельности. Он уже находится в Мажилисе Парламента.