Начался вечер с признаний в любви Алматы. Писательница сказала, что давно мечтала побывать в нашем городе и ждала встречи с ним не зря. Когда Дина Ильинична увидела нашу зелень, деревья, тени под ними, солнце, она вспомнила родной Ташкент, и сердце её ностальгически защемило по тёплому, солнечному многонациональному городу. "Только в нашем классе учились: узбеки, таджики, уйгуры, туркмен, евреи трёх сортов, татары двух сортов, немцы, греки, корейцы. Но росли мы дружно и знали, что каждый из нас не хуже других. Но и не выше других. И другие не выше тебя. Помню, как мой одноклассник пришёл в гости, полез на крышу чинить антенну, а бабушка закричала:
– Деточка, этот мальчик – еврей?
– Нет, бабушка.
– Но всё равно я не хочу, чтобы он разбился.
Или другой случай, связанный с еврейскими корнями Дины Рубиной, почти анекдотический. Когда в юности она отдыхала где-то, кажется, на Кавказе, с ней захотел познакомиться молодой человек:
– Дэвушка, вы грузынка?
– Нет.
– Армянка?
– Нет.
– Азербайджанка?
– Нет.
Он вдруг помрачнел и сказал: "Нэ допускаю мысли".
К слову, в этот вечер Дина Рубина вспоминала не только город детства, но и много рассказывала об Одессе и одесситах, встретивших её, как ей казалось, прохладно. "Благодаря своему опыту вечной выступательницы я протянула вечер до конца, в полуобмороке пробормотала какие-то завершающие слова. И тогда с заднего ряда поднялся здоровенный пожилой дядька с лицом персонажа бабелевского рассказа и авторитетно сказал: "Спасибо, вы нас всех удовлетворили", – рассказывала она.
"Когда у меня спрашивают: "А что в программе вечера?", я всегда отвечаю, что не знаю, я должна посмотреть на лица", – призналась писательница на встрече. То ли лица навеяли, то ли настроение, но Дина Ильинична прочитала для алматинцев рассказ "Концерт по путёвке Общества книголюбов" о поездке писательницы в воспитательно-трудовую колонию, отрывки из сборника "Больно, когда смеюсь", романа "Вот идёт мессия" (о жизни в Израиле) и других произведений. Гости с удовольствием слушали, как любимые тексты на глазах оживают. Ещё жарче стало, когда принесли вопросы из зала. Мы выбрали для вас самые интересные ответы писательницы.
О записках из зала
Очень их люблю. Помню, когда вышел роман "Белая голубка Кордовы" на одной из встреч пришла записка, которой я очень дорожу, звучала она примерно так: "Какая же Вы сволочь, Дина Ильинична! Зачем Вы так с Кордовиным?!" Была и другая записка, которая начиналась так: "Если бы Вы знали, Дина Ильинична, как Вас любят в московском зоопарке!"
Об алматинцах, которые ей помогли написать роман
Мне давно хотелось приехать к вам и воочию породниться с Алматы, ведь для меня это уже родной город, я о нём писала в своём романе "Русская канарейка". Меня многие спрашивают: как я пишу о местах, где я не бывала? Мне помогали алматинцы. Некоторых из них я вижу сегодня и от всей души благодарю – это ваш роман! Глинка говорил, что музыку сочиняет народ, а композиторы лишь аранжируют её, то же самое с писателем – только он аранжирует не мелодии, а впечатления людей, и затем добавляет в них жизни.
О том, как пришла идея "Русской канарейки"
Когда вышел мой последний роман из трилогии "Люди воздуха", я приехала в Москву на встречу с читателями в книжный магазин. Как это всё выглядит, вы представляете. Много людей, я подписываю и подписываю, вереница не кончается. А тут ещё, бывает, встречаются люди, которые кладут что-то на краешек стола и говорят: "А это моя книга, почитайте". Я благодарю, но вы понимаете, что я не могу читать всё, что мне дарят. А ведь мне презентуют разное, бывает поэтический сборник подарят с названием: "И встаёт любовь", и роман "Моя молодость на Харьковском тракторном заводе". Подобное творчество я оставляю в гостинице, иначе платить мне за перевес. Но будучи совестливым человеком, я всегда просматриваю подаренное. И вот однажды мне подарили брошюрку под названием: "Русская канарейка: вчера, сегодня, завтра". Внизу на первой странице подпись: издано при поддержке Фонда поддержки русской канарейки. Я ошалела. Думала, что это что-то юмористическое и начала листать. Оказалось, что это пособие по выращиванию канарейки, написанное с такой страстью и так увлеченно, что хотелось погрузиться в этот прекрасный мир! Я тогда подумала: "Хорошее название для романа – "Русская канарейка"! И потом эта мысль сидела во мне, и этот щегол, всё долбил в висок, пока однажды утром я не встала и не поняла, что русская канарейка – это кличка разведчика.
О творческой продуктивности
Работаю ли я, когда у меня нет настроения? Спрашиваете! Конечно, хотелось бы быть человеком настроения, мы все до известной степени такие. Но ведь тогда мало чего напишешь! Хочется дать слабину, но нет, ничего подобного – встала утром, выпила кофе, погуляла с собачкой, а потом, миленькая, садись, пиши. Какое там настроение!
Об отце и трудолюбии, привитом им
Отец оказал на меня колоссальное влияние. Он ушёл три года назад, прожив очень счастливую, наполненную событиями жизнь художника. Ему страшно повезло, ведь у него была настоящая жена художника, которая порхала над ним, организовывала его быт, решала проблемы, избавляла от неприятностей, словом, ему оставалось только творить. У него были две кроткие дочери, которые его всегда слушались. Сколько себя помню, он мне всегда говорил: "Давай, негр, за работу". Даже когда я звонила ему узнать как у него дела, незадолго до смерти, он отправлял меня за стол. Я говорю: "Пап, мне 60 лет, я написала хренову тучу книг, могу я отдохнуть?" Он отвечал: "Нет. Солнце ещё высоко". И так всю жизнь. А я ведь мало того что родилась в климате, где солнце всегда высоко, так я переехала в такое же место. Поэтому в семь утра я уже за рабочим столом.
О персонажах её книг
Когда Дину Ильиничну спросили об одном из персонажей, она запротестовала: "Забыла обо всех! Забыла, убежала, никого не помню. Пишу новую повесть. Понимаете ли, в чём дело, писатель не может привязываться к героям. Нет, понятное дело, что когда я пишу о них, я очень их люблю, иногда даже слишком. Бывало, что мне звонит родная дочь рассказать как дела, а для меня важнее то, что происходит у меня в пятой главе, а не то, что у неё там в университете. Потому что университет она как-нибудь одолеет без меня, а мои книги без меня ведь никуда".
Об экранизациях романов
Informburo: По произведениям Дины Рубинной было снято несколько фильмов, в том числе "Синдром Петрушки" с Чулпан Хаматовой и Евгением Мироновым и "На Верхней Масловке" с Алисой Фрейндлих.
На вопрос из зала, довольна ли она экранизациями, Дина Ильинична не могла сдержать эмоций: "Друзья мои! Я всегда говорю, что автора книги надо убивать до премьеры фильма! Он не должен смотреть фильм! Поэтому я стараюсь ускользнуть от премьер, но добрые люди мне присылают ссылки на картины… Понимаете, кинематограф – это ведь не литература, это другой вид искусства. Поэтому фильм никогда не будет иллюстрацией романа. Это будет нечто совершенно другое! Взять хотя бы "Синдром Петрушки". Ну как можно впихнуть в полтора часа роман со всеми его подводными течениями, волнительными линиями и второстепенными героями? Никак. Выбирается что-то и по нему снимается. Я предпочитаю сама писать сценарии по своим произведениям. Вот, например, по повести "Любка" мне понравился фильм (картина с Еленой Лядовой в главной роли), потому что сама писала. А "На солнечной стороне улицы" я посмотрела 20 минут первой серии и ушла, легла на диван лицом в подушку и лежала. Надо просто спокойно к этому относиться. Как говорит мой муж: "Отдала, продала, деньги взяла, повернулась и беги, не оборачивайся".
О переводах её книг на разные языки
Мои книги переведены на 36 языков мира. Один из последних языков, на который перевели, был греческий. У меня есть интересный опыт перевода на турецкий. Однажды мне написал один турок: мол, дорогая Дина Ильинична, я окончил в Москве факультет русской литературы, я филолог, и мне бы хотелось перевести на турецкий ваш рассказ о любви, чтобы напечатать в каком-то там журнале. Я ответила: пожалуйста, выбирайте. Он перевёл, но тут начались волнения между Израилем и Турцией, разрыв дипломатических отношений, кошмар и ужас. Я думаю: бедный мой турок, как он теперь? Хотя в рассказе ничего такого нет, он о любви на российском материале. И тут он мне пишет, что всё готово и спрашивает: как вам послать журнал? Я ему пишу про то, что я проклятая израильтянка, и возможно, в свете последних событий, со мной и знаться не стоит. Он, разумеется, говорит, что это всё глупости и просит адрес. Присылает. Я открываю журнал, и оказывается, что он весь посвящен борьбе палестинского народа с Израилем против сионистских захватчиков, в центре которого мой рассказ на турецком языке.
О читателях
"Почему мой вечер сегодня напоминает съезд женской партии? – читает писательница вопрос из зала. – Ну, вы обижаете всех мужчин, которые сегодня пришли. Больше приходит женщин не только мне, а ко всем, во всех странах мира и уже как лет 30-40. Понимаете, сегодня наша цивилизация устроена таким образом, что культурную прослойку представляют женщины. Они везде – в концертных залах, на выставках, в театрах. Увы, их больше. Но ничего не поделаешь, тем более что я получаю много писем и в том числе от представителей сильного пола. Значит, мужчины меня тоже меня читают".
Любимый всеми вопрос про творческие планы так и не прозвучал, Дина Ильинична сказала лишь, что сейчас работает над большой повестью. После встречи с любимой писательницей, гости послушно выстроились в очередь за автографом. Счастливчики же даже успели выиграть несколько билетов на следующие встречи от Лектория – это лекция Дмитрия Быкова по "Собачьему сердцу" Булгакова, встреча с биологом Ильей Колмановским и очередной творческой вечер Ермека Турсунова.
