Фамилия авторитетного депутата из Тараза завела следствие в тупик

В Таразе в семье Гульдар Бегимбетовой два месяца назад произошла трагедия. При невыясненных до конца обстоятельствах был убит её супруг – рабочий Новоджамбулского фосфорного завода (НДФЗ) ТОО "Казфосфат" Бауыржан Тогысов. Обстоятельства того дня по сей день остаются невыясненными по большей части благодаря "плодотворной" работе следователей.

Близкие погибшего уверены: честному и непредвзятому расследованию убийства мешает то, что к делу причастен Сакен Искандиров – прямой начальник Тогысова на заводе, племянник генерального директора "Казфосфата" и депутата маслихата Жамбылской области Мукаша Искандирова.

Бауыржана уже не вернуть, вдова осталась одна с тремя маленькими дочками и пожилыми родителями. Но больше всего она, родственники и друзья Бауыржана хотят, чтобы виновный в его убийстве был наказан в соответствии с законом.

Вдова Гульдар Бегимбетова ранее записала видеообращение, в котором однозначно указала на Сакена Искандирова как главного подозреваемого в убийстве. Теперь хронологию последнего дня жизни Бауыржана Тогысова воссоздали его близкие друзья Адилет и Ораз (имена изменены по объективным обстоятельствам).

Общий друг Бауыржана, Адилета и Ораза собирался жениться. Давние друзья детства со всего Казахстана ехали в Тараз на свадьбу, а возвращались с похорон.

"Бауыржану было 33. 12 лет из них он проработал на заводе "Казфосфат", – вспоминает Адилет. – Там он был на хорошем счету. Сакен – его прямой начальник. Он был младше, но быстро получил руководящую должность, так как его дядя – Мукаш Искандиров – глава компании да и вообще один из самых авторитетных жителей Тараза и всей Жамбылской области".

Отношения между простым рабочим Бауыржаном и начальником Сакеном были нейтральными, во всяком случае до того, как несколько лет назад на заводе произошла драка между Сакеном и старшим братом Бауыржана Алимжаном, который до инцидента работал в том же цеху.

"Сакен сломал Алимжану скулу плюс к этому его сразу же уволили с завода. Сакен был виноват, но уже тогда избежал наказания. Никто ему ничего не мог сказать в принципе. Из-за той драки с братом отношения Бауыржана с начальником, естественно, стали напряжённее", – рассказывает друг погибшего Ораз.

Тем не менее рабочие моменты они обсуждали как и раньше. Бауыржану необходимо было взять отгул на два дня, чтобы побывать на свадьбе друга. В "Казфостфате" заведено так, что за отгулы рабочие платят деньгами. Как раз для передачи денег начальству ехал в кафе "Респект" Бауыржан 23 августа.

Что произошло в тот злополучный вечер, близкие узнали у работников кафе, ведь от полиции информации получить не удавалось никакой – даже известие о смерти Бауыржана ближайшие родственники получили по "сарафанному радио", а не от правоохранительных органов и не от Сакена, который семью Тогысова отлично знал. Отлично знают и начальников "Казфосфата" официанты кафе "Респект".

"Сакен ожидал Бауыржана в кафе со своим приятелем по работе Ерланом, – передаёт историю со слов официантов друг погибшего Адилет. – Они пили пиво, Бауыржан тоже выпил с ними, оплатил счёт за всех. Слово за слово между Сакеном и Бауыржаном началась перепалка. Нагнетал Сакен, Бауыржан тоже не молчал".

О чём шла речь, никто толком не слышал, но в диалоге на повышенных тонах упоминали имя Алимжана – брата Бауыржана, уволенного после драки с Сакеном. Так перепалка переросла в драку на улице перед кафе. Третий участник событий Ерлан пытался их разнять. Бауыржан пытался избежать драки.

"Бауыржан сам по себе не был силён духом и в открытую никогда не пёр. Более того, у него была травмирована челюсть, так что от ударов он уворачивался", – вспоминает далеко не боевую натуру друга Ораз.

Драку всё же удалось остановить, Сакен сел в машину и уехал. За рулём был знакомый Сакена. Бауыржан же с Ерланом отправились в другое кафе, где, уже по словам приятеля Сакена, Ерлана, Бауыржан выпил полкружки пива, сказал, что ему нужно в уборную, и куда-то пропал.

Хронология событий на этом прерывается, о последних минутах жизни Бауыржана Тогысова известно лишь со слов Сакена Искандирова. А было это, как он первоначально сообщил в своих показаниях, примерно так: Сакен в три часа ночи вышел из подъезда своего дома и увидел Бауыржана, который на его глазах начал терять сознание. Тогда Сакен уложил его на лавку и стал делать искусственное дыхание. Когда реанимационные мероприятия не дали результата, Сакен вызвал полицию и "скорую". Насколько известно со слов друзей Бауыржана, Сакен позже менял свои показания.

"Может, Ерлан его отправил туда извиниться перед руководством. Либо он сам извиниться решил, но, скорее всего, его отправили, – предполагает Ораз. – Драться бы он не поехал, у него как раз скоро должно было быть повышение".

Друзьям погибшего удалось что-то узнать лишь у одной жительницы двора, которая видела мужчину на лавочке, когда уже подъехала "скорая".
Никто ни в ту ночь, ни утром не сообщил о смерти Бауыржана родственникам, хотя имя погибшего было известно сразу же. Никто до сих пор не допросил никого из них для выяснения возможных обстоятельств смерти.

Новость о смерти рабочего "Казфосфата" на следующее утро случайно услышал ещё один его друг, работающий с ним на заводе. Он передал печальное известие друзьям, но те не верили в это до конца, пока в морге не достали тело из холодильника.

"Он был весь в синяках. На затылке была огромная шишка", – вспоминает Ораз.

"Он всегда носил с собой барсетку, где носил документы, деньги, мобильный телефон и банковскую карту. В морге при нём была только карта. Телефона не было, он выключен до сих пор", – отмечает Адилет.

Изначально в деле обозначили, что Бауыржан якобы сам упал по неосторожности, получил черепно-мозговую травму и скончался. Близкие с этим были категорически не согласны и стали добиваться проведения независимой судебной медицинской экспертизы. Эксперт-консультант Бюро по правам человека и соблюдению законности Гусейн Насиров сделал акцент на том, что вдоль позвонка на теле не было разрезов, а именно по позвонкам можно определить, со своим ли ускорением упал человек или ему помогли упасть.

Так началась в буквальном смысле битва за свои элементарные права с сотрудниками органов, в глазах которых читалась тошнотворная смесь безразличия, беспомощности и остатков совести.

"Нас футболили от одной двери к другой, – говорит друг погибшего Ораз. – То нужна подпись опера, которого нет, то начальник судмедэкспертизы на совещании, то вообще вместо постановления сунули какую-то хрень неправильно оформленную, без печати", – в сердцах вспоминает он.

Минутное дело растянулось на три дня, текст документа по требованию должностных лиц приходилось править трижды из-за незначительных несоответствий. Тем не менее близкие Бауыржана своим упорством добились того, что независимого судмедэксперта допустили к телу. В тот же день тело наконец предали земле.

Некоторое время спустя судмедэкспертиза дала официальное заключение: смерть повлёк удар тупого предмета по голове, гибель в результате самостоятельного падения исключена.

После заключения эксперта статью дела изменили на "Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего по неосторожности" (ст. 106, ч.3, УК РК). Статья предполагает наличие подозреваемых. Но таковых в деле нет.

"Если установлено, что Бауыржан не умер сам, Сакен должен понести ответственность хотя бы уже за дачу ложных показаний", – негодует Ораз в поисках справедливости.

"Почему всё решается по одному звонку, почему жизнь человека ничего для них не значит, если он из простой семьи?" – задаёт Адилет вопросы без ответов.

ДВД Жамбылской области в ответ на официальный запрос informburo.kz сообщил, что "принимаются меры к установлению подозреваемых лиц в совершении преступления" и что "данные досудебного расследования не подлежат разглашению, если они противоречат интересам расследования, и могут быть преданы гласности только с разрешения прокурора в том объёме, в каком им будет признано это возможным".

Исполняющий обязанности прокурора города Тараз Куатбеков предание гласности информации по этому делу возможным не счёл, сославшись на "тайну следствия" и на то, что корреспондент informburo.kz "участником уголовного процесса не является", но может "обжаловать данный ответ вышестоящему прокурору либо через суд".