Потому что хорошо смеётся тот, кто… никогда не болеет. А много ли таких среди современных казахстанцев?

Считается, что благодаря неустанной заботе чиновников общее состояние здоровья нации становится всё лучше и лучше. О чём свидетельствует резкое увеличение продолжительности жизни казахстанцев. Однако цифры, если их рассмотреть повнимательней, лукавы. Да, мы преодолели катастрофический спад этого показателя на рубеже тысячелетий. Но праздничный фейерверк явно преждевременен.

Страна едва достигла того уровня жизни, что имела четверть века назад. И, несмотря на эти достижения, всё ещё находится по упомянутому показателю где-то во второй сотне стран – членов мирового сообщества. Я не знаю, что представляет из себя здравоохранение в таких соседях по диспозиции, как, к примеру, Самоа и Кабо-Верде (лечиться не приходилось!), но там показатель средней продолжительности жизни примерно за тот же период увеличился с 56 до 70, и с 57,5 до 70,3 лет, соответственно.

Любопытен ещё один рейтинг, составленный организацией The Lien Foundation, в котором 80 стран были расставлены не по "Качеству жизни", а по "Качеству смерти", показатель рассчитывался, в том числе, исходя из медицинской обеспеченности пожилых людей. Первое место, с 94 баллами, оккупировала Британия. А Казахстан, индекс которого составил 34,8 балла, и тут занял скромную 50-ю позицию.

Так что работать, по большому счёту, нашей медицине есть над чем! И конечно, не только над бесконечным реформированием реформированного.

Не знаю, о чём думают и чего хотят авторы очередного перетряхивания системы казахстанского здравоохранения. Но среднестатистические пациенты думают лишь о том, что вся новизна очередного проекта сведётся к очередному подорожанию медицинских услуг, и хотят одного – стабильности. А каждый грядущий передел госсобственности, сопряжённый с каждым новым изменением правил игры, у подавляющего большинства жителей Республики вызывает всегда одни и те же симптомы: головную боль, одышку, усиленное сердцебиение и болезненную усталость.

"Отдам поликлинику в хорошие руки" - ход, конечно, нестандартный. Но во всём этом настораживает странное ощущение дежавю. Плохо забытое старое вновь настырно появляется, едва привыкаешь к чему-то новому. Всё это вызывает у болезного обывателя смутное чувство того, что реформаторы просто не понимают, что делать со всем этим здравоохранением, всеми этими понастроенными по госпрограмме больницами и массово понаобученными полуграмотными специалистами.

Неуместность ситуации состоит ещё и в том, что про грядущую реформу казахстанцам сообщили в самый разгар кризиса. Когда многие из тех, кто ещё вчера с вылупленными от счастья глазами носился по вожделенным торгово-развлекательным комплексам, ныне беспокойно озираются вокруг на сошедшие с ума ценники, тоскливо пересчитывая наличность в отощавшем кошельке. Очевидно же, что бремя страховой медицины вновь коснётся всех – как в муках умирающих, так и абсолютно здоровых. Пусть даже работодателей обяжут заботиться о здоровье своих работников по закону, только самый наивный (не из нашего района) станет думать, что все эти новые отчисления пойдут из каких-то специальных фондов и не коснутся его жалованья.

Но есть в Казахстане прослойка, представители которой на фоне всей этой перманентной ломки официальной медицины довольно потирают руки. Дело в том, что наше здравоохранение неожиданно достигло успехов там, где никто не ожидал. Несмотря на всякие злокозненные рейтинги, все эти реформы и метания сильно облегчили для простых казахстанцев упрощённый путь в рай! Ибо, как известно, бедному попасть туда гораздо проще, чем состоятельному. А стать бедным с такой медициной в один несчастный момент может практически каждый. Таким образом, отечественное здравоохранение неожиданно взяло на себя функции, которые раньше всецело принадлежали религии.

Но и религия не лыком шита – ответила на бесцеремонное вторжение в её епархию вполне логичным ходом: начала всё активнее занимать и использовать то пустое пространство, которое остаётся после каждого нового реформирования. И вот народ, ещё вчера по традиции обивавший пороги районных поликлиник и частных медцентров, потянулся к святым мазарам и часовням, чудотворным колодцам и источникам с волшебной водой, число которых стало расти обратно пропорционально вере в возможности кабинетных врачей.

Мне приходится бывать во многих "святых местах" Казахстана по роду моих занятий. И я вижу, что ныне все они испытывают подлинное возрождение. А наряду с традиционными местами поклонения, существовавшими ещё до антирелигиозных погромов советской эпохи, возникает и множество клерикальных псевдоклонов. Понятно, что спрос рождает предложение. И этот спрос, как мне кажется, вызван именно верой в чудотворный потенциал подобных объектов, никакой речи про возрождение подлинной религиозности не идёт. Паломники (в основном дамского сословия) приезжают к "чудодейственным" местам вовсе не в поисках Бога, а для разрешения своих конкретных проблем, большая часть которых связана именно со здоровьем. Потому-то мало кого смущает, что от имени Бога с ними часто говорят некие посредники, контактами с которыми всё и ограничивается.

Причём людей мало волнует то, что ко всем этим "святым", "посвящённым", "шаманам", "колдунам", "ведьмам", "чиракчи" и другим представителям славного легиона сакральных врачевателей очереди порой длиннее, чем к участковым терапевтам. Да и тарифы не разнятся с теми, что взимают дипломированные кандидаты-доктора. Просто каждый понимает, что за определённую плату тут его хотя бы выслушают. И уж, конечно, не пошлют в изнурительный поход: искать потерянную в регистратуре карточку, сдавать развёрнутые анализы, консультироваться со всеми имеющимся в наличии узкими специалистами, бегать по аптекам в поисках "самого лучшего" лекарства.

Так что в следующий раз очередным авторам очередной реформы здравоохранения Казахстана недурно было бы присмотреться к опыту и методам своих неформальных коллег по цеху. Хуже-то наверняка не будет.