Открытое письмо

Главному редактору газеты «Мегаполис» г-ну Игорю Шахновичу

Прежде всего хотелось бы поблагодарить Вас за проведенную на страницах «Мегаполиса» (№ 36, 17 сентября 2007 г.) дискуссию на очень интересную тему: «Объединение Центральноазиатских государств. Аргументы: за и против». Давно наши республиканские газеты не выступали с подобной инициативой. Насколько я правильно понял тему, речь идет не о конкретных формах проявления интеграционных процессов в регионе, которые реализуются с неодинаковой степенью эффективности. Участники дискуссии поднимаются над нынешним уровнем сотрудничества, справедливо видя всю его слабость и ограниченность. Причем объединение государств региона считают решающим условием не только их выживания, но и фактором мировой политики.

Действительно, пять стран Центральной Азии: Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан с общим населением более 50 миллионов человек, территорией в 4 миллиона квадратных километров, с ВВП примерно 230-250 миллиардов долларов, богатейшими природными ресурсами обладают потенциальными возможностями добиться существенного улучшения своего положения и, может быть, реализации некоторых своих амбициозных целей, разумеется, за исключением восстановления империи Тамерлана.

Главным, даже единственным, средством объединения этих стран в союз или даже единое государство участники встречи признают идею целостности, единства тюркских народов как в прошлом, так и в настоящем. Современные государства региона представляются им политическими образованиями, созданными злой волей большевиков. Отсюда заявления: мы все были единым тюркским народом, тюркской нацией, не было никаких узбеков, казахов или киргизов, Туран и Туркестан – понятия единого рода, раздел большого Туркестана на союзные советские республики имел цель – перессорить народы региона.

Однако убежденность ораторов об единстве тюркских народов, как мне представляется, явно не соответствует убедительности их доводов. Как историк, я хочу коснуться истории этой идеи. Вероятно, я огорчу и, может быть, даже разочарую участников дискуссии, сказав – никогда не было в истории единой тюркской нации. По справедливому мнению тюрколога С.Г.Кляшторного, кроме собственно тюркской гениалогии, можно обнаружить истоки еще трех племенных традиций, связанных с начальными этапами этногенеза кыргызов (предки современных хакасов), кипчаков и теле (огузов). Именно от этих близкородственных этносов образовались впоследствии многие народы, которые мы называем сегодня тюркскими по имени самого могущественного из них – тюрков, создавших в середине VI века великую евразий-скую державу – Тюркский каганат. Впоследствии в науке термин «тюрк» от самоназвания этноса трансформировался в собирательное название тюркоязычных племен и народов, что привело к большому смешению, фактической утере идентичности ряда народов, ибо всех их стали называть тюрками. Между тем еще в XI веке Махмуд Кашгари в «Диван луган – ат-тюрк» (Словарь тюркских слов) перечисляет поименно от границ Византии до Китая 20 тюркских этносов, среди которых он отмечает такие государства и страны, как Туркийя (государство Караханидов), Туркманийя (государство Сельджуков и Сельджукидов), Угузийя (страна огузов), Жиликийя (страна жикилей или чикилей), Иагмайя (страна иагма). Во второй половине XIV первой половине XV века сформировались как самостоятельные этносы казахи, ногайцы, каракалпаки, узбеки (пришедшие в Среднюю Азию вместе с Мухаммедом Шейбани), и другие тюркские народы. Таким образом единая тюркская нация – миф, порожденный ностальгией о былом могуществе тюркских народов.

С другой стороны, при всей культурной, духовной близости тюрк-ских народов взаимоотношения их чаще всего были не братскими, отношения строились на силе. Все тюркские империи строились главным образом на покорении сильным этносом других тюркских племен и народов. Так поступали не только тюркские народы, но и славянские, германские и другие. Не надо строить иллюзий и в отношении поздних тюркских государств: Казахского, Узбекского, Сибирского ханств, Ногайской орды. Каждое из них стремилось укрепить свое могущество, распространить свое влияние на соседей. Так борьба между Узбекским и Казах-ским ханствами за обладание сырдаринскими городами продолжалась более ста лет. Одной из причин принятия казахами русского подданства были враждебные действия среднеазиатских государств. Это не чья-то злая воля, хотя такой фактор тоже имел место – такова была закономерность исторического процесса в средневековье. Нынешний интеграционный процесс, особенно в Европе, – это совершенно новое явление в истории человечества, и его нельзя механически переносить в прошлое.

Таким же мифом является отождествление Турана и Туркестана, двух историко-географических понятий, отличающихся друг от друга во времени, пространстве и этнически. Туран – страна туров, населявших Среднюю Азию в бронзовом веке. Туры были европеоидным и ираноязычным этносом, жестко боровшимся со своими единокровными братьями – ариями (предки иранцев) за свою древнюю религию, в то время как арии приняли религию зороастризма. Картина мироздания и моропонимания той легендарной эпохи получила свое блестящее изложение в гениальном и величественном творении Фирдоуси (940-1020) «Шах-наме». Фирдоуси, исходя из политической ситуации в Средней Азии – господства тюрков, включил в историческую канву сочинения новый сюжет – историю тюрков, которые в «Шах-наме» выступают вместо туров. Потому-то имена авестинских героев претерпели некоторые изменения, в частности, имя царя туров, туранцев Франхрасьяна называется Афрасиаб – царь тюрков, а Туран становится родиной тюрков… Интересно, что Махмуд Кашгари из «Шах-наме» воспринял и воспроизвел самые легендарные события, которые практически стирают всякую грань между историей происхождения туров и тюрок. Отсюда уверенность его, что тюрки – аборигены древнего Турана, а Афрасиаб есть не кто иной, как легендарный царь Турана. Для него имена Афрасиаба и Алп Ер Тонга – правителя тюрков, представляют одно историческое лицо. Туркестан – страна тюрков, так называлась в одно время территория от Сырдарьи и до Кашгарии. Термин появился гораздо позже, через несколько веков после завоевания Средней Азии тюрками. Некоторое сходство в их названиях, завоевание древнего Турана тюрками, создало мнимое основание для отожествления понятий Туран и Туркестан.

Что касается своевременности и правомерности постановки вопроса об объединении тюркских народов Центральной Азии (а таджики?), то здесь среди участников дискуссии не видно единодушия. Они разделились на две равные группы с полярными мнениями. Сторонники первой группы считают постановку вопроса преждевременной и даже утопичной. Их аргументы сводятся к тому, что реализации этой цели мешают амбиции лидеров этих стран, коррупция чиновников и якобы враждебная союзу позиция России. Они выступают за усиление государственности, реальное, а не мнимое решение социально-экономических проблем, в особенности образования. И резонно предостерегают от подмены научного анализа пропагандистскими лозунгами и мифотворчеством. Тогда как другая группа безаппеляционно утверждает не только о возможности, но и неизбежности нового объединения тюрков. Доводы их представляются весьма эмоциональными и оторванными от действительности: тюрки – великая нация, потому им все по плечу, что удалось неграмотному Чингисхану, удастся нынешним тюркам и пр. Выдвигается, правда, и такой аргумент, как лидирующая роль в регионе Казахстана, который осознает свою особую миссию в объединении стран Центральной Азии, что его промышленное развитие качественно превосходит уровень соседей, что РК способна обеспечить работой избыточные трудовые ресурсы региона. При этом оратор обращается к очередному мифу – «державе Алты Алаш», которая, будучи якобы казахским государством, была региональным лидером. По этому поводу хотелось бы заметить, что в истории не было ни державы, ни государства с подобным именем. Понятие «Алты Алаш» – фольклорное предание.

Таким образом, на наших глазах рождается новый миф – о РК, «становящейся региональной державой, эффективным геополитическим игроком на мировой политической арене». Так ли это в дествительности?

Известно, какая эйфория охватила всех нас, когда страна обрела независимость. Действительно, тогда всем казалось, что перед страной открываются новые горизонты. Однако глубочайший спад производства в 90-е годы, последствия финансового кризиса (дефолта 1997-1998 годов) в Юго-Восточной Азии, поразившего и нашу страну, когда ВВП РК сократился на треть, поставили Казахстан на грань экономического коллапса. Из этого состояния мы начали выбираться только сегодня. Вместе с тем техническая и технологическая отсталость Казахстана наглядно проявляется в несоответствии качества отечественных продуктов мировому стандарту, что приводит к сужению рынка сбытов и устойчивому их вытеснению импортом. А ведь нас ждет вступление в ВТО, когда наши товары вообще лишатся какой-либо защиты. И, конечно, имея у себя более шестисот тысяч собственных безработных, Казахстану вряд ли удастся решить проблему избыточного трудового населения наших соседей. И сюда же остается прибавить потерю кадров в сфере науки. Произошло научное разоружение.

Таким образом, все сказанное говорит о том, что Казахстану сего-дня хватает с лихвой собственных проблем, чтобы форсировать решение такого сложного и трудного вопроса, как объединение тюркских народов Центральной Азии. Возможно, в будущем, когда Казахстан и страны региона преодолеют свою социально-экономическую, политическую, научно-техническую отсталость, возникнут реальные условия для решения этой задачи. И тогда никакие амбициозные лидеры, никакие таможенные чиновники не смогут встать на пути естественного стремления народов к объединению. Однако случится это не завтра.

Беимбет ИРМУХАНОВ, доктор исторических наук