На заставе «Акжон» Зайсанского погранотряда 19-летний сержант Андрей Малищук расстрелял пятерых сослуживцев, двоих ранил, ещё двух человек взял в заложники. Это случилось в январе 1996 года. Дело огласке тогда не предали. Строжайше засекретили все детали преступления. Операцией по освобождению заложников руководил начальник штаба Зайсанского погранотряда Абай БРЕКЕШЕВ. Сейчас Абай Турегулович тоже начальник штаба, только Главного. На прошлой неделе, когда Владиславу Челаху, расстрелявшему на временном пограничном посту 15 человек, был вынесен судебный приговор – пожизненное заключение – я созвонился с полковником и, попросив вспомнить о том трагическом случае, поинтересовался, все ли уроки офицерами-пограничниками были извлечены? Если да, то почему кровавая бойня на границе разыгралась вновь?!
– Всего в этой жизни не предусмотришь, – отвечает полковник Абай Брекешев. – Если честно, и сейчас, после трагедии на «Арганкергене», в погранслужбу продолжают попадать так называемые случайные люди.
– Несмотря на жесточайший отбор в военкоматах?!
Абай Брекешев
– Даже после тщательной проверки и ряда медицинских комиссий юноши попадают в погранвойска и вдруг ни с того ни с сего начинают чудить: то отказываются принимать присягу, то говорят, что неизлечимо больны, то в семьях какие-то проблемы. Наркоманы каким-то образом просачиваются. Признаются, что на гражданке баловались этой дрянью, анашу курили и прочее... Выявляем таковых уже здесь в пограничных отрядах.
– И что делаете в таких случаях?
– Возвращаем обратно по месту призыва. Требуем замены.
– Как реагируют военкомы на возврат?
– А что им остаётся делать? Конечно, принимают меры. Меняют. Сами привозят. Не возмущаются, как бывало раньше. Новый «Арканкерген» никому не нужен.
– Абай Турегулович, на вашей практике, как минимум, пара чудовищных трагедий на границе. Знаю, что в Зайсанском погранотряде вы руководили операцией по освобождению заложников и задержанию взбесившегося сержанта. Тот случай схожий с «Арканкергеном»?
– И да и нет. Время просто было другое. Молодёжь была менее жестокой. Сейчас у некоторых людей вообще тормозов нет. Ожидать всякого теперь можно. От любого человека, даже на первый взгляд вполне уравновешенного, спокойного и рассудительного.
– Сейчас вы можете честно рассказать, что конкретно произошло в 1996 году на заставе «Акжон»?
– Сержант Малищук заступил в наряд по охране государственной границы. Дойдя до участка, застрелил напарника, забрал его подсумок с магазинами, вернулся на заставу и расправился со связистом и кочегаром. Затем направился в дом офицерского состава. По пути зашёл на кухню, в упор расстрелял молодого солдата, который чистил картошку, ранил повара и ещё одного сослуживца, как оказалось, своего друга детства, одноклассника...
В конце концов взбесившийся сержант забаррикадировался в квартире техника заставы, взяв в заложники его жену и ребёнка.
– В доме техника был телефон, – продолжает полковник Брекешев. – Освободить заложников и добровольно сдаться Малищука уговаривали все – от командования отряда до родителей сержанта. Но тот упёрся и сдаваться ни в какую не хотел. Тогда основным переговорщиком выступил начальник разведки отряда Марат Марденов. Между квартирой техника и заставой было метров сорок. Через эту простреливаемую зону к нему несколько раз и ходил Марат...
Сержант Малищук скулил, временами впадал в истерику, говорил, что боится «вышки», что сам не знает, как начал стрелять и убивать безоружных сослуживцев, не понимает, что на него нашло. Никаких требований он не выдвигал, только попросил положить для него сигареты на подоконник. Марденов отнёс. Часов через пять Малищук согласился отпустить заложников и, открыв дверь, вытолкнул женщину с ребёнком. Дальше Марат Марденов уболтал сдаться и самого Малищука. Тот вышел, спросил, что теперь с ним будет. Офицер честно ответил, что судьбу его решит суд. Тогда сержант отстегнул магазин, передёрнул затвор и сдался. Малищука суд приговорил к расстрелу, и в ноябре того же 1996 года приговор был приведён в исполнение. Двое раненых вылечились в Алматинском пограничном госпитале, а техник с семьёй переехал на ПМЖ в Россию. Случай «афишировать» запретили, кадровые решения были приняты тихо-тихо на уровне заставы – начальника срочно списали в запас и дело сдали в архив.
– Господин полковник, на ваш взгляд, что может быть общего между этими двумя ЧП?
– В ЧП на «Акжоне» и на «Арканкергене», конечно, есть один общий корень зла: и Малищук, и Челах, видимо, не могли сносить придирки сослуживцев, а офицеры этого не замечали.
Как стало известно, Малищук на суде признавался в том, что к
нему постоянно цеплялся сослуживец по фамилии Абеуов, делал грубые замечания,
унижал, смеялся над ним. Эти замечания и довели Малищука до того, что, когда он
видел Абеуова, его начинало трясти. Когда терпение лопнуло, заступив в наряд и
получив оружие, Малищук решает его убить, но сначала стреляет в своего младшего
напарника, чтобы завладеть его патронами, убивает случайных свидетелей и тех,
кто встречается ему на пути. С Челахом могло произойти то же самое. Если,
находясь на скамье подсудимых, он чуть не покусал конвоиров и позволял себе
выражаться нецензурно в адрес судьи, то в условиях отдалённого горного поста
«Арканкерген» кто мог повлиять на него успокаивающе?
Полковник Абай Брекешев в разговоре с корреспондентом «Мегаполиса» подчеркнул, что после ЧП, конечно же, значительно усилена работа с офицерским составом пограничных отрядов, комендатур и застав.
– Ни одна застава не осталась без внимания руководства Погранслужбы, – заверяет начальник Главного штаба ПС КНБ РК. – Продолжаем согласно утверждённому графику направлять старших офицеров на границу, тщательно анализируем все дисциплинарные проступки, передаём опыт работы с личным составом, учим молодых офицеров быть наблюдательными, выдержанными, требуем от них честных докладов о состоянии дел на порученном участке, совершенствуем быт. Делаем всё от нас зависящее, чтобы подобных трагедий на границе никогда не повторилось.
