Так, если в 1999 году узбекские нефтяники добыли 8,1 млн тонн жидких углеводородов, то в 2002 году – 7,24 млн. тонн, в 2012 – 3,17 млн тонн. Затем Ташкент перестал публиковать информацию об объёмах добычи.
С 2005 года, после десятилетия так называемой "нефтяной независимости", Узбекистан возобновил импорт сырой нефти, надеясь, что российская и казахстанская нефть компенсирует дефицит их собственной. Надежды не сбылись – республика так и не нашла чужую нефть в необходимых ей объёмах. По оценкам британской BP, в 2016 году добыча жидких углеводородов в Узбекистане составила всего 2,6 млн тонн.
Таких объёмов не хватает на обеспечение внутренних потребностей республики. Мощности действующих в стране трёх НПЗ – Ферганского (5,5 млн тонн), Алтыарыкского (3,2 млн тонн) и Бухарского (2,5 млн тонн) загружены едва наполовину, и дефицит бензина стал в Узбекистане обычным явлением. Водители периодически вынуждены часами, а иногда и целыми ночами стоять в очередях на АЗС, и каждый раз "Узнефтепродукт" традиционно обвиняет автовладельцев в создании искусственного ажиотажа.
Исправление сложившейся ситуации власти осуществляют стандартным для постсоветских республик способом – повышением цен на топливо. Но законов рынка фиксированием цен вдогонку их росту не изменить: чем выше спрос, тем выше рыночная цена. А спрос продолжает расти: ежегодно количество автомобилей в Узбекистане увеличивается на полмиллиона.
Однако с приходом к власти Шавката Мирзиёева положение стало меняться. Новый президент намерен развязать топливный узел. В частности, в рамках прошедшей в мае 21-й Международной выставки и конференции Global Oil&Gas Uzbekistan–2017 национальная холдинговая компания "Узбекнефтегаз" заявила о планах повышения объёмов добычи углеводородного сырья путём ускоренного строительства скважин и объектов на перспективных площадях, а также их обустройство за счёт привлечения современных технологий. Ожидается, что в 2017-2021 годах общий прирост добычи природного газа в Узбекистане составит 53,5 млрд кубометров, конденсата –1,1 млн тонн, нефти – 1,9 млн тонн. Такие параметры предусмотрены программой, утверждённой постановлением президента Узбекистана. Объём инвестиций на реализацию программы составит 3,9 млрд долларов.
Власти Узбекистана намерены решить проблему дефицита углеводородного топлива не только поиском новых запасов, но и с помощью импорта сырой нефти и нефтепродуктов. По заявлениям узбекских властей, во время последних визитов Шавката Мирзиёева в Туркменистан, Казахстан и Россию были достигнуты договорённости о поставках углеводородного топлива в Узбекистан. Предполагается, что нефть будет поставляться по магистральному нефтепроводу (МНП) Омск – Павлодар – Шымкент, затем через наливную эстакаду – по железной дороге в Узбекистан. Чёткого графика поставок пока нет.
Следует отметить, что в настоящее время "Транснефть" не имеет физической возможности прокачать запланированные 500 тыс. тонн нефти. На увеличение мощности трубопровода ТОН-2 (Туймазы – Омск – Новосибирск-2) "Транснефти" потребуется 1,5 года и 270 млн рублей. Однако расширение возможно, если нефтяные компании дадут гарантию загрузки дополнительных мощностей и будут определены источники финансирования проекта. Скорее всего, в краткосрочном периоде поставка пройдёт через своповую сделку между Россией и Казахстаном. Ожидается, что в этом году поставки будут осуществляться в тестовом режиме и не превысят 30 тыс. тонн.
Импортная нефть будет перерабатываться на новом, четвёртом, НПЗ мощностью 5 млн тонн, который в 2022 году планируют сдать в Джизакской области. Завод будет выпускать 3,7 млн тонн моторного топлива, более 700 тыс. тонн авиатоплива и 300 тыс. тонн сопутствующих нефтепродуктов. К моменту запуска НПЗ будет построено 95 км нефтепровода до границы с Казахстаном.
В Ташкенте также полагают, что палочкой-выручалочкой в удовлетворении спроса на моторное топливо может стать и производство синтетического жидкого топлива из природного газа по технологии gas-to-liquids (GTL). В январе этого года "Узбекнефтегаз" приступил к строительству завода OLTIN YO'L GTL ("Золотой путь GTL") в Кашкадарьинской области. Проектная мощность завода – 744 тыс. тонн дизельного топлива, 311 тыс. тонн авиационного керосина, 431 тыс. тонн нафты и 21 тыс. тонн сжиженного газа в год. Сырьевой базой станут 24 газовых и газоконденсатных месторождения (Шуртан, Северный Нишан, Джаркудук, Бешкент и т.д.).
Стоимость проекта оценивается в 3,7 млрд долларов, финансирование будет осуществляться за счёт кредитов международных финансовых институтов и собственных средств "Узбекнефтегаза". Китай, обеспокоенный тем, что предприятие будет забирать с рынка 3,6 млрд м3 газа в год, долгое время (СП Uzbekistan GTL создано в 2009 году), не решался включиться в проект.
Однако теперь ситуация изменилась. Во-первых, в настоящее время увеличение поставок среднеазиатского газа не является для Китая первоочередной задачей. Во-вторых, подобные проекты вписываются в инициативу "Один пояс, один путь", привязывающую страны региона к самому Китаю. И в ходе майского визита президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Китай "Узбекнефтегаз" и Государственный банк развития Китая подписали соглашение о финансировании строительства этого завода на сумму 1,2 млрд долларов.
Строителем под ключ технологической части завода является южно-корейская Hyundai Engineering & Construction, поставщиком технологии производства синтез-газа – датская Haldor Topsoe. Технология производства синтез-газа Topsoe будет интегрирована в лицензионный процесс SlurryPhaseDistillateProcess™ (получение дистиллятов в псевдоожиженном слое) южно-корейской компании Sasol. Проект планируется завершить во втором квартале 2020 года.
Но с GTL-проектами не все гладко. Прежде всего они требуют огромных капитальных затрат, которые окупятся лишь в том случае, если стоимость нефти, к которой привязаны цены на газ, не будет опускаться ниже 60 долларов за баррель. Понятно, что главные инициаторы GTL – компании Sasol, Shell, Exxon, Syntroleum и Rentech – работают над привлекательностью своего продукта. Наиболее успешно в своих наработках продвинулась Sasol, использующая трёхэтапный процесс преобразования природного газа в углеводороды.
Спорной остаётся и экологическая сторона GTL-проектов: утилизация в циклах химических превращений требует дополнительных расходов и не вписывается в существующие сегодня международные экостандарты. Видимо, по этой причине в активе последователей GTL-технологии есть всего 4 крупнотоннажных GTL-завода: в ЮАР (Mossel Bay), Малайзии (Bintulu) и Катаре (Oryx и Pearl). Но их нет ни в Европе, ни в США.
Проблема нехватки нефтепродуктов заставила власти республики активизировать поиски источников получения топлива из дополнительных источников. Так, на территории АО "Навоиазот" планируется реализовать инвестиционный проект по производству бензина из метанола (MTG). Технологию предоставит американская компания ExxonMobil. Установка будет перерабатывать до 300 тыс. тонн метанола в год и производить более 100 тыс. тонн высококачественного бензина, соответствующего стандарту Евро-5. Объём инвестиций пока не раскрывается.
Кроме того, идёт подготовка ряда проектов по организации производства синтетического жидкого топлива из угля (coal-to-liquid, или "процесс CTL"). Предусматриваемая ежегодная мощность – до 200 тыс. тонн различных нефтепродуктов. Строительство CTL-завода намеревались начать еще в 2012-2013 годах, но из-за отсутствия необходимых объёмов угля реализацию проекта пришлось отложить.
Тем не менее в ближайшие годы Узбекистан собирается модернизировать свою угольную отрасль. Глава республики утвердил программу развития и модернизации угольной промышленности на 2017–2021 годы. В её рамках будут реализованы шесть инвестиционных проектов стоимостью 690,5 млн долларов.
В частности, построены две шахты – "Ангренская" и "Ниш-Баш", обновлено морально и физически устаревшее оборудование. Общий объём добычи угля увеличится с 3,87 млн тонн в 2016 году до 11,67 млн тонн в 2021 году.
Все эти меры, полагают в Ташкенте, должны привести к решению проблем с топливом в Узбекистане.
