Источник заражения не выявлен, сколько еще больных в Туркестане – неизвестно. Между тем госпитализирован еще один больной с подозрением на ККГЛ. Неудивительно, что у людей паника. В блоге министра с 14 июля некая Салтанат Алекбаровна просто вопиет о помощи: «Я жительница г. Туркестана, моя беременность уже на 38 неделе, вот уже скоро на свет должен появиться наш второй малыш, но в городе большой переполох, связанный с «крымской геморрагической лихорадкой». Родильный дом закрыли, возбуждено уголовное дело на медработников, город в панике. Как быть нам, к кому обратиться в экстренном случае? Пожалуйста, помогите!»…
Но министру некогда отвечать. Да и не разделяет он панических настроений. Спокоен, как сфинкс: «Самое главное, что я хочу сказать: очаг локализован, и в дальнейшем таких настороженностей или опасений, что дальше будет развиваться этот очаг, нет».
Прокуратура возбудила по данному факту уголовное дело. В ее сообщении говорится: «Только после вмешательства прокуратуры были приняты меры по выезду в Туркестан бригады специалистов областного управления санитарно-эпидемиологического надзора и управления здравоохранения области».
Министр, ясное дело, этого не признает. «Я выезжал на место, никто ничего не скрывал абсолютно. Все это абсолютно прозрачно. Оказывалась медпомощь. Тем более, заболели не кто-нибудь, а наши коллеги», – сказал Доскалиев агентству Казахстан сегодня. Он знает, о чем говорит. Потому что если заболевает «кто-нибудь», ему медпомощь, очевидно, не оказывают.
Не так давно с одним моим товарищем произошел страшный случай. Какие-то отморозки пальнули ему в лицо картечью. «Скорая» привезла его в четвертую горбольницу Алматы (на Папанина). И вот стоит он в приемном покое, у него огнестрельное ранение, на носу дырка, из нее фонтаном кровь… А врачи не спеша пьют чай.
Когда я увидел эту картину, мне стало не по себе. Спрашиваю: «Его же осмотреть надо, перевязку сделать, кровь остановить!» А мне отвечают: «Анализы не готовы». Бегу к девушке, которая их делает. «Да уже час назад, как я им все отдала»… А они опять не торопятся: «О, так у него нос поврежден! Это не к нам, это в челюстно-лицевое отделение».
Ну в челюстно-лицевом я тянуть не стал, сразу спросил, сколько надо дать, чтобы они зашевелились. Дал, сколько сказали, да еще оставил товарищу, чтобы завотделением поблагодарил, а то быстро «выпишут». Товарищу денег стало жалко, так что наутро его уже выставили на улицу: «Здоров!» Дальнейшее лечение проходило амбулаторно в разных платных клиниках.
И думаю я вот что. Если вдруг «кто-нибудь» окажется жертвой нападения или несчастного случая и у него не окажется при себе достаточного количества наличности, есть ли у него шансы остаться в живых? А, господин Доскалиев?
В этих примерах – вся наша медицина. «Бесплатность» порождает две беды: горе-специалистов и повальное взяточничество.
ноябре прошлого года, когда сам президент участвовал в республиканском совещании по вопросам здравоохранения в Шымкенте, он поставил перед медиками шесть задач. (Поставил, а затем сменил министра. Назначил Жаксылыка Доскалиева). Назову их все, а рядом «мелким шрифтом» приведу некоторые примеры того, как эти задачи решаются.
Первая: навести порядок в вопросах финансовой дисциплины. В Актюбинской области прокуратура обнаружила аппарат УЗИ для детей стоимостью 20 млн тенге и дезинфицирующее хлораторное оборудование стоимостью 56,4 млн тенге. Стоящее оборудование. И стоЯщее. Без дела. В областном противотуберкулезном диспансере. Почему? Нет специалистов. Деньги выбили, оборудование купили (надеюсь, без столь модных нынче «откатов»). И все! И такая картина в большинстве крупнейших медучреждений области, говорит прокурор. Чего уж говорить о нашумевшем деле, которое расследует финполиция в отношении бывшего директора департамента здравоохранения Астаны! Там речь идет о таких обвинениях, что сразу понятно: новый министр порядок навел, что называется, «недрожащей» рукой.
Вторая: ввести единую дистрибуцию лекарственных средств, обеспечить население доступными лекарствами. В пятницу первый замгенпрокурора Иоган Меркель рассказал об обнаруженных достижениях в этой сфере. «Вместо обеспечения населения доступными и качественными дешевыми лекарствами управления здравоохранения закупали их по завышенным ценам, – сообщил г-н Меркель. – Причем один и тот же препарат одного и того же производителя закупался по ценам, которые разнятся в десятки, а то и в сотни раз». И привел пример: закуп одного и того же лекарственного препарата, одного производителя в Алматинской области составлял 290 тенге, в Атырауской области 3,5 тыс. тенге…
Третья: усилить работу по противодействию особо опасным социальным заболеваниям, прежде всего, туберкулезу и ВИЧ-инфекции. Ну про туберкулез и ВИЧ у нас в последнее время почти ничего не слышно: то ли и впрямь победили напасть, то ли теперь сведения эти переведены в разряд совершенно секретных. Но зато пришли новые беды, откуда не ждали: сибирская язва на западе, крымская геморрагическая лихорадка на юге… Это что же теперь главе государства надо весь медицинский справочник зачитать, чтобы Минздрав «усилил противодействие» болезням?!
Четвертое поручение: разработать специальный план по решению проблемы младенческой и материнской смертности. Тут надо отдать должное Доскалиеву – мечет громы и молнии, добивается эффекта. Правда, не все еще этот эффект ощущают. Как, например, некая Ирина, которая в блоге Доскалиева чуть ли не плачет: «У меня ХВГ «б», заразили меня в роддоме, при родах умер ребенок, и было переливание крови. Узнала про диагноз год назад, случайно. Не могу найти ни одного центра, ни одной клиники у нас в городе, живу в городе Алматы, где можно сдать анализы ПЦР хотя бы платно? А может, вы скажете, есть ли эти анализы бесплатно?»
Пятый пункт: обеспечить реальную защиту прав пациентов. Здесь я, пожалуй, промолчу, а то опять вспомню про медпомощь, которую оказывают, если нуждается «кто-нибудь».
Шестая задача: формировать модель здравоохранения на основе экономических стимулов и финансовой эффективности. Может, когда эта задача будет решена, тогда и остальные решить будет можно, а? Так что пока система здравоохранения у нас, как в письме, отправленном из Простоквашино в город: «А здоровье мое не очень. То лапы ломит, то хвост отваливается. А на днях я линять начал. Старая шерсть с меня сыплется, хоть в дом не заходи. Зато новая растет чистая, шелковистая, так что лохматость у меня повысилась».
Интересно, а как в этом смысле с «лохматостью» у г-на Доскалиева?
