Говорят, бывают азиатские культуры, в которых люди, придя в гости, сидят, собрав под себя ноги и прижав руки по швам. У этих народов не принято занимать в пространстве много места. Об этом я думала, глядя на подростка, развалившегося рядом со мной в кресле автобуса, заняв всё свободное пространство, и о том, что это в самом деле антиобщественное поведение многое может рассказать про нас и про то, почему проваливаются наши города.
Скоро всё человечество будет жить в городах, город – это лучшее изобретение человека. Именно в них сильное развитие получили наука, культура, искусство, демократия и другие добродетели, на которые, как думали мыслители Просвещения, способен человек.
Ричард Сеннет говорит, что город, сталкивая разные возрасты, расы, национальности, гендеры, даёт нам встряску, которая наполняет нас ощущением неокончательности наших суждений, и это абсолютно необходимо для любого цивилизованного индивида. Так, лишившись какой-то самости, которая не даёт нам жить в обществе, жить собранно как физически, так и мысленно, перестав проецировать свои представления о том, что такое хорошо, а что такое плохо, мы всё же приобретаем нечто иное, нечто большее, чем каждый из нас в отдельности, нечто большее, чем эго. Это нечто потом выливается в успешные национальные проекты по освоению других планет, например, или в рост ВВП.
Многие города работают именно по такому принципу – они жернова, которые беспощадно перемалывают всю вашу самость. Входя в них, вам надо оставить за дверью все ваши представления о собственном величии и низости других, взамен вам выдадут экономическое благополучие и входной билет в новую городскую культуру. По-другому жить в тесноте не получается, а теснота, географическая скученность и иерархия предполагают урезание проекций своего я до стен своей квартиры, в других местах мы все никто.
Так пока, к сожалению, не работают наши города. В Астане люди не стесняются, подойти к молодой паре курящих ребят и поучить тому, как надо правильно себя вести. В Алматы находится молодой человек, который идёт ещё дальше: берёт едва ли не сакральный для каждого из нас предмет – камчу, не оставляя тем самым сомнений в том, что он и похожие на него граждане окончательно вульгаризировали смыслы, которые с трудом были найдены, добыты националистами в долгих прочтениях истории и исследованиях быта. Он берёт этот предмет и бьёт девушек-проституток на улице. Так в лучшем городе страны умерла не только национальная идея о великом казахском народе, о провозглашаемой повсеместно толерантности, а вообще исчезли все гуманистические проекты человечества, как бы это печально ни было.
Говорят, психиатрия не может установить, почему при всём внешнем благополучии люди впадают в депрессию и заканчивают жизнь самоубийством. Так же последний случай избиения девушек не даёт нам лёгких ответов на то, почему стала возможной такая деградация городской культуры, почему и когда она стала производить нетерпимость при всех входных данных и правилах.
Прочно вошедшее в наш лексикон слово "урбанистика", которое взяли в оборот городские администрации, – это нечто больше, чем Илья Варламов, отпускающий комментарии по проекту Панфилова, чем дорогостоящие иностранные консультанты, чьи речи который год льют на нас очевидности, не хипстерский молодёжный урбанизм про пустую бессмысленную эстетику. Урбанистика – это инструмент, это методология, которая даёт возможность разным городам решать свои проблемы.
Можно на высоченном уровне разрабатывать программы по модернизации сознания, излучать ценности, которые не будут никогда переведены на язык того или иного города, которые никогда не просочатся в наши межличностные отношения и ежедневные беседы. Всё потому, что города разные: астанчане – это не алматинцы, а павлодарцы – не шымкентцы. У каждого города свой язык общения, своя повестка дня, свой общественный договор, свой набор почти уникальных ценностей и раздражителей. Поэтому разные большие национальные программы, суперидеи, скорее, будут пролетать над нашими головами и нашими проблемами, как комета Галлея на небосклоне, внушив нам мимолётные прекрасные чувства, но в итоге никак не повлияв на нашу жизнь.
Любой серьёзный трактат в гуманитарных науках начинается с долгого вступления о том, что не является предметом исследования этого трактата, без этого это обыкновенное словоблудие и изведение бумаги, рамки должны быть очерчены, а термины заданы.
Задачей этой колонки было стать платформой, на которой мы могли бы рассуждать, обсуждать разные проблемы в чётко заданной рамке – город. Не растекаясь, не зная, с какой стороны подойти к проблемам.
Несмотря на все очевидные провалы, я все ещё верю в город. Верю, что город и есть та самая элементарная частица, кирпичик, работая с которой изо дня в день, не отвлекаясь на натянутые суперидеи и большие аморфные планы, ставя пред собой измеряемые поддающиеся быстрому осмыслению цели, по которым возможно найти, что называется, концы и отвечающих, можно построить прекрасную стену.
Все эти девиации, о которых шла речь, можно изжить, если возвести урбанистику в культ. Если не строить анклавы нищеты и богатые гетто, если гарантировать каждому равный доступ к возможностям города как физически, так и метафизически, поощрять смешение людей и функций и исключать такие унизительные для нашего достоинства ситуации, как грязный переполненный общественный транспорт.
