В предыдущих материалах я рассказывал о природных особенностях Каспийского моря. Оно при ближайшем рассмотрении оказывается вовсе и не морем, а гигантским озером, с чашей заглублённой посередь сухих равнин Внутренней Евразии, а уровнем значительно ниже уреза Мирового океана. Остатки значительного средиземного Сарматского моря, если исходить из тенденций, обречены со временем сойти на нет. Правда, произойдёт это не раньше, чем через миллионы лет, да и произойдёт ли, достоверно неизвестно. Земля изменчива, и какие течения возобладают завтра, никто сегодня сказать не может.

Тот, кто бывал на Каспии в последние десятилетия и видел размах строительства буровых по всей его площади, испытывает обоснованную тревогу по поводу этого будущего. Несмотря на бодрые заверения нефтяных компаний о полной безопасности добычи углеводородов. Как показывает практика, трудно найти более грязное, непредсказуемое и экологически опасное производство, нежели нефтедобыча.

Неизбежные разливы нефти меняют судьбы обширных регионов, люди которых в один момент теряют возможность жить так, как жили, и кормиться тем, чем кормились. Так о чём тут говорить? Огромные запасы каспийской нефти таятся внизу под колоссальным давлением. Случись на Каспии то, что произошло не так давно в Мексиканском заливе (а рано или поздно это, увы, произойдёт), – и нефти в чудо-озере будет больше, чем воды!

Однако сверхприбыль – аргумент неотразимый в отношении к здравому разуму. Потому компании готовы и впредь платить огромные штрафы, а власти – закрывать глаза и стыдливо протягивать руку за бонусами.

А между тем Каспий кроме нефти при разумном подходе способен приносить такие доходы (если уж у нас теперь все аргументы меряются прибылью), которые не даст никакой другой водоём Земли! Доходы, которые не иссякнут вместе даже с самыми богатыми нефтяными месторождениями. Это он доказывал веками!

Речь о рыбных богатствах моря-озера, которые ещё 100 лет назад считались неисчерпаемыми и до середины XX века давали Советскому Союзу основные уловы рыбы. И какой рыбы! А ещё – чёрной икры, которая может называться "чёрным золотом" с куда большим на то основанием, нежели нефть.

Вот красноречивая выдержка из книжицы 1954 года – "Моря нашей родины":

"Знаменитая каспийская сельдь – залом (очень крупная), вобла, белорыбица, килька, белуга, севрюга и многие другие породы добываются в больших размерах. О размахе рыболовных предприятий говорит такой пример: в июне 1950 года к восточным берегам Каспия вышла большая рыболовецкая экспедиция на добычу кильки. Из портов западного побережья в море вышло 160 паровых, моторных и парусных судов. Вместе с ними отправился флот для приёма и транспортировки рыбы и плавучий рыбный завод, который производит переработку ценных пород рыбы в открытом море".

Если бы на восстановление рыбного богатства Каспия были затрачены сотые части той энергии и тех сумм, которые тратят на "большую каспийскую нефть", то славная "рыбная бочка" могла бы обогащать прикаспийские страны и радовать всех прочих землян ещё многие тысячелетия! Ведь Каспий в силу своей уникальной природы – это гигантский рыбный садок, который нуждается лишь в рачительном хозяине.

Каспийская рыболовная флотилия в середине XX века

Но это всё из области утопии. А утопий в отношении к Каспию хватало во все времена. Кто только не пытался принять участие в его "улучшении" и "спасении". К примеру, верненский гражданин Павел Матвеевич Зенков. Большинству он известен как отец знаменитого местного архитектора Андрея Павловича (Кафедральный собор, Офицерское собрание и пр.), а меньшинству – ещё и как первый городской голова (аким) – председатель Верненской Думы (акимата).

Вот ему-то, Павлу Матвеевичу, и принадлежали заведомо неисполнимые фантастические предложения по преобразованию ни много ни мало природы всей Центральной Азии путём соединения проливом двух морей – Каспийского и Азовского. Чтобы потом от Каспия прорыть канал ещё и к Аралу. То есть по существу суть проекта заключалась в восстановлении первобытного Сарматского моря.

Автора не смущало даже то, что в результате под водой оказались бы все прикаспийские города, в том числе Астрахань, Гурьев, Дербент, Баку и Красноводск. Польза перевесила бы утери, по убеждению Зенкова: появление огромного внутреннего моря благодатно повлияло бы на климат всего Туркестана, сделав его влажным и нежным, что привело бы к новому расцвету края. Зашумели бы в пустынях яблони, а Мангышлак, пусть даже ставший островом, покрылся бы пальмами и стал субтропическим курортом вроде Пхукета.

Любопытно, что к этой идее вернулись спустя 100 лет после её обнародования Зенковым. Правда, по другому поводу. Как известно, в 80-е годы XX века уровень Каспийского моря упал настолько, что возникло серьёзное опасение, что он повторит печальную судьбу Арала.

Вот тогда-то в воздухе и завитал вновь старый проект по подпитке Каспия водами Мирового океана – через Чёрное море. Предлагалось, правда, не рыть канал, а пробивать тоннель, по которому можно было бы, как в той математической трубе из школьных задачников, наполнять бассейн, из которого всё время куда-то всё утекает.

В советские времена, с их маниакальными гидрологическими стройками по "перекрытиям" и "переброскам" рек, возможно, у проекта были шансы для реализации. Но Каспий решил проблему сам. Его внутренних запасов хватило на то, чтобы восстановить свои природные колебания. "Отлив" сменился "приливом".

Проект вывода самого большого озера Земли из географической изоляции (на уровень настоящего моря) не изжил себя и ныне. Канал, по которому суда из него прямиком, минуя Волгу, Волго-Дон и Дон, попадали бы в Чёрное море, вынашивается властями Казахстана, перманентно возникает в повестке дня, но пока не сдвигается с места.

Однако это уже проект не преобразовательный, а чисто коммерческий.