27 октября Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев подписал указ о переводе казахского алфавита с кириллицы на латиницу до 2025 года. Был утверждён вариант алфавита государственного языка, который снова вызвал много разных мнений, разногласий и критики. Один из разработчиков новой латиницы директор Института языкознания им. А. Байтурсынова Ерден Кажыбек рассказал, почему в новом алфавите на латинской графике решили кардинально сменить диграфы на апострофы.

– Ерден Зада-улы, изначально разработчики были против применения апострофов, надстрочных знаков. Ранее разработчики говорили о том, что такие знаки не будут считаться чистым латинскими алфавитом. Что изменилось? Почему из множества предложенных вариантов были выбраны именно апострофы?

– Это связано с задачей, которую поставил Президент. Он дал задание, чтобы использовали существующий алфавит, не придумывая кардинально ничего нового. Почему? Потому что, когда придумываем какие-то новые буквы, это приводит к определённым неудобствам. Во-первых, возникает конфликт шрифтов, во-вторых, необходимо что-то скачивать, дополнительно делать, устанавливать. Надо было постараться максимально упростить, чтобы потом можно взять любой компьютер и сразу же начать писать по-казахски полноценно, без каких-либо ограничений. Если подходить с этой точки зрения, то около 10 букв в казахском языке обозначают звуки, которых нет на латинице. Этих звуков нет также и в русском языке. Передать их имеющимися средствами можно только двумя вариантами: один – диграфы, триграфы, то есть несколько букв, обозначающие один звук, второй вариант – апострофы. При втором варианте на клавиатуре ничего нового не нужно, одну кнопку нажимаешь, и появляется апостроф. Можно что-то ещё придумать, но это требует каких-то комбинаций, дополнительных действий.

Первый вариант был с диграфами. Мы тогда пошли по традиционному пути, мы ведь давно уже фамилии пишем с диграфами. Все привыкли к zh, sh для передачи ж, ш. Но передача гласных психологически была воспринята населением неоднозначно. В принципе, если бы люди привыкли к тому, что ае это только звук ә, то со временем, может, это и вошло бы в практику. Во многих языках несколькими буквами передают один звук, может быть, это не удобно, но все привыкли. Мы слово iPhone не произносим же айпхоне, все говорят – айфон. И никто не возмущается.

Частью задачи было не создавать неудобства для носителей языка, сделать алфавит попроще. Поэтому сейчас мы берём звук а и для передачи его мягкого варианта ә одним нажатием ставим маленький значок сверху – апостроф, для того чтобы передать ө – тоже апостроф. Понимаете, это смежные звуки, такие как с, ш, н, ң, г, ғ, то есть в принципе идея очень хорошая, очень простая. Мы обозначаем казахский специфический звук простым способом – нажимаем одну кнопочку, рядом ставим один маленький значок, который означает дополнительный, новый звук.

Алфавит казахского языка, основанный на латинской графике / Фото с сайта akorda.kz

Приведу простой пример. Я понимаю, что это непривычно. Арабский вариант казахского языка Байтурсынова считается одним из самых лучших. Он взят выдающимися лингвистами, один из них Поливанов, за образец. А ведь в арабском всего три буквы было для передачи гласных. Одна буква передавала, например, о, ұ, ө, у . Одна буква в системе надстрочных точек, запятых передавала шесть-семь вариантов. Байтурсынов говорил, что нужно использовать этот словообразовательный приём. Поэтому здесь желание очень ясное – придумать что-то очень удобное и простое. Другой вопрос, как это будет на практике в процессе употребления, написания, в процессе произношения. Это изучат с социолингвистической, психологической точки зрения, с точки зрения энергоёмкости и так далее. Учёные этим и будут заниматься. Идея хорошая, идея понятная, теперь надо апробировать, чтобы усовершенствовать эти принципы и сделать алфавит максимально удобным.

– Во время обсуждения уже утверждённого алфавита учитывались ли возможные разночтения и разногласия, которые могут возникнуть уже на практике его применения? Какие, например?

– Естественно. Институт языкознания разработал всевозможные варианты алфавита. Вначале было сделано 24 варианта, потом — пять: варианты с апострофами, с диграфами, смешанные, с диакритиками. Проводилось анкетирование.

Опять же главная цель – облегчить и упростить. Я считаю, что это очень правильная цель. Другой вопрос – здесь очень важно не только мнение учёных и разработчиков, или мнение тех, кто законодательно утверждает, но и всего общества, мнение носителей языка. Для того чтобы апробировать алфавит в процессе написания, произношения, использования, необходима практика. Сейчас мы будем работать со школами, институтами, представителями разных профессий, проводить разного рода анкетирование. Мы будем собирать общее мнение, а не просто единичные случаи и моменты.

Сейчас возникает очень много споров, вообще не имеющих отношения к казахскому языку. Большинство споров возникает из-за сравнения с той орфографией, которая у нас была раньше, как мы будем передавать букву у, или и. Это звуки, которых нет в казахском языке. Используя эти буквы и и у, иу, мы очень сильно запутали носителей казахского языка. Сейчас нужно навести здесь порядок, сделать всё простым и ясным. В чём главная специфика казахского языка? У нас написание очень близко к произношению. Это характерная черта тюркских языков. А у нас в нынешней кириллической графике написание следовало больше орфографическим принципам, нежели орфоэпическим, произносительным. Это было неправильно. Сделать по-другому для нас очень сложно.

Использование таких букв, как и и у, допустим, иу, для передачи комбинации звуков усложнило визуальный ряд и обнаружение морфем, то есть не всегда понятно, где корень, где суффикс. Слогоразделение у нас было нарушено. В тюркских языках, в частности в казахском языке, существуют очень чёткие законы. Допустим, два гласных звука внутри слова не могут рядом стоять. В казахском языке второй и последующие слоги не могут начинаться с гласного звука. Таким образом, две гласные не могут встречаться на стыке двух слогов, если речь не идёт о первом и втором слоге, инфинитив у нас заканчивается на согласную у. Всё это только в теории существовало у Байтурсынова, потому что в написании буквами и, у всё это было потеряно. Увидеть и установить реальную морфемную слоговую структуру было практически невозможно. Сейчас мы должны постепенно приводить всё в соответствие.

– В новом алфавите девять букв с апострофами, что составляет порядка 30% алфавита. Среди них такие часто употребляемые буквы как и, у, ғ . Вы учитывали этот факт?

– Если бы мы всё это учитывали, тогда не нужно было бы делать апробацию. Если бы всё это было просчитано, тогда сразу нужно утверждать и вводить административными методами. Учитывая, что это действительно новое, инновационное направление, именно поэтому сейчас будет проводиться большая апробационная работа. Нам нужны не единичные факты, мы хотим увидеть закономерности. Мы должны весь словарь перелопатить, прошерстить, сделать зондаж тысяч, миллионов слов. Мы выпустили в прошлом году 61 том частотного словаря. Ни один народ в мире, ни один язык в мире не имеет 61-томный толковый словарь. Он был составлен из 30-миллионной базы. Сейчас мы должны работать не только со словарями, но и с живыми текстами, с произношением, анализировать визуально, артикуляторно. Всё будет изучаться.

– Пользователи отметили, что у – у', ұ – u создаёт путаницу. Почему было принято такое решение? Также ранее разработчиками говорилось, что в казахском языке а – ə, о – ө, ы – і, ұ – ү представляют собой парные звуки, поэтому нельзя их разбивать в правописании. Почему пара ы (у) – і (і) была разбита?

– Немножко путает, да, мы с этим согласны. То же самое с к и қ – k и q. Но у нас уже была сама база латинская. Мы уже Almaty пишем со знаком у. Здесь опять же всё, что вызывает вопросы, осуществлялось из побуждений облегчить и улучшить, но не наоборот. Опять-таки необходимо сейчас в широком масштабе все эти вопросы рассматривать. Нам мнение общественности важно. Сейчас нужно анкеты продумать, вопросы и ответы сделать, пункты, куда люди смогут сбрасывать всю информацию и получать обратную связь. У нас должен быть контакт с населением, это очень важный вопрос. Сейчас мы имеем возможность всенародно обсуждать этот вопрос. Это тоже очень большое достижение. Допустим, в других государствах это решалось чисто в приказном порядке, а у нас процесс обсуждения всенародный. Он официально утверждён и официально инициируется сверху. Это очень позитивный момент. Поэтому не нужно здесь таких панических моментов, что ужасно смотрится алфавит, и так далее. Давайте будем смотреть вместе. Многие вещи иногда не так страшны, как кажутся. Мы это должны рассмотреть, не базируясь на каких-то частностях, а посмотреть с научной точки зрения, всесторонне, взвешенно, системно.

– Есть ли вероятность того, что этот вариант алфавита могут доработать ещё и изменить некоторые буквы?

– Если в этом будет необходимость. Язык – не что-то застывшее. Он изменяется, и Президент лично отметил, что мнение общественности для него важно. Он говорит о том, что этот процесс не должен представлять ни для кого неудобства. Просто надо работать. Заранее говорить, что обязательно будем менять, не будем менять – я считаю, неправильно такие вопросы ставить. Необходимо просто конструктивно работать и объективно изучать вопрос.

– Самой большой проблемой, по словам казахстанцев, является нечитабельность слов. Например: s'yg'yn'yz, s'yq. Также русские имена и фамилии, например, S'i's'ki'n, Py's'kin, I'y'li'i'a, Edvi'n. Как научить население правильно воспринимать, а главное – правильно читать такие слова?

– Обратите внимание, что люди, в совершенстве знающие казахский язык, гораздо менее активны в обсуждении всяких несуразностей. Люди, которые немножко знают казахский язык, пользуются им не так активно, – они на гребне волны, на переднем фронте. Поэтому здесь необходимо подходить более профессионально ко всем этим моментам. И не индивидуально моменты брать, а смотреть изнутри, не со стороны.

Юлия, Илья – не казахские слова. Мы создаём алфавит, который будет функционировать по законам языка. Если мы, говоря об одном языке, рассматриваем слова другого происхождения, тогда мы запутаемся вообще. Сейчас нам надо разобраться с одним языком. Все нормы, все такие положения, правила у нас запутаны именно потому, что у нас узаконены принципы двух языков. Мы в процессе казахской речи произносим заимствования из русского языка чётко на русском языке. Попробуйте, говоря на русском, вставить чисто казахские слова. Попробуйте речь произнести для русской аудитории, неожиданно вставляя казахские или английские слова и фрагменты Это же дико. Сейчас неправильно используем казахский язык. Для того чтобы его использовать правильно, мы осуществляем эту реформу.

– То есть, на ваш взгляд, со временем население привыкнет к такому правописанию иностранных слов, и не будут возникать вопросы по поводу их нечитабельности?

– Посмотрим. Эти возмущения не имеют отношения к казахскому языку. Мы говорим о казахском языке, а люди, не знающие казахского языка, начинают задавать вопросы. Мне кажется, это некорректно с их стороны. Диванных экспертов очень много. Они пишут всякие грязные вещи, прикрываясь анонимностью.

– У населения возникает вопрос: а как теперь быть без букв ц, ю, я, ё, щ, ь, ъ?

– Что такое население? Это практически носитель языка, а бывают отдельные индивиды, которым просто приходят какие-то мысли в голову. Допустим, где буква ц? Может, ещё какой-нибудь вопрос прийти в голову, который не имеет отношения ни к этой реформе, ни к казахскому языку. Я считаю, большинство подобных казусных вопросов не заслуживают ответа, потому что это несерьёзно. Для того чтобы объяснить, можно сказать что буква ц это сочетание букв т и с. Она только в русском языке существует. Цирк произносится сирк, допустим. Поэтому как будет на казахском – это уже второй вопрос. Зачем неестественные какие-то звуковые комбинации, которые не свойственны языку, в него привносить? Поэтому этот вопрос абсолютно очень простой.

– Ранее говорилось, что главное – разработать правила правописания и прочее с учётом сингармонизма и других законов казахского языка. Кто будет этим заниматься?

– Эта работа ведётся постоянно учёными, и на протяжении последних двадцати лет писалось о том , что необходимо адаптировать наш язык: с набором инвентарным букв, с этими правилами мы всё нарушали. Алфавит вчера только был утвержден, и сейчас необходимы новые правила, и именно для этого реформа и проводится, чтобы основные законы нашего языка восстановить. Что такое сингармонизм – это гармония гласных и согласных звуков по твёрдости и мягкости, и по лабильности и нелабильности, только фонетический принцип. Это очень важнейший словообразовательный принцип тюркских языков. Очень много у нас важных законов языка существуют, и если мы будем знать и использовать эти законы, тогда большинство дополнительных апострофов просто отпадут.

Приведу простой пример. Если в слове будет буква к, или г, то можно не писать никакие апострофы, это означает, что все гласные в этом слове мягкие. Если пишем го, то это может быть гө, если ко – это только кө. Или в слове встречается қ или ғ – естественно, дальше в слове могут быть рядом только а, о. То есть использование законов казахского языка, словообразовательных, фонетических и грамматических, других, значительно облегчит всё. Потому что специфика казахского языка заключается в том, что в большинстве случаев ясно, какой звук там стоит, но это – если законы работают. Они работали, когда у нас была арабская графика, поэтому очень много звуков не обозначались на письме вообще. Было ясно, что другого звука там просто не может быть. В древнетюркском то же самое. Большинство звуков не обозначалось. Там всего лишь четыре буквы для передачи гласных и то же самое было – восемь-девять гласных – в древнетюркском языке. Языки очень близки. Почему было так мало букв? Потому что законы языка чётко сигнализируют о том, какой это звук. Нам нужно оживить язык, чтобы он начал нормально функционировать, чтобы все носители нормально воспринимали его как живой организм, а не просто как какие-то буквы, когда каждая буква как-то обозначена и надо произнести всё.

– То есть в эту группу будет входить не только определённый узкий состав учёных?

– Абсолютно такого нет. Научная программа по модернизации – республиканская. В ней участвуют все ведущие учёные, они все известные и друг друга хорошо знают. Специалисты именно узкой направленности: социолингвисты, фонетисты, занимающиеся словообразованием, историческими моментами, терминологией, только географическими названиями. Это такие узкие сферы, и каждая из них имеет свою специфику и законы. Эта работа будет проводиться.

– Раньше говорилось о том, что при разработке латиницы учитывается её практическое применение как на клавиатуре компьютера, так и смартфонов. Учитывался ли вами тот факт, что для набора текста на мобильных устройствах теперь понадобится в два раза больше времени, перескакивая от букв к апострофу?

– Я считаю, что телефон — это не средство написания текстов, это средство передачи информации. Если человек планирует использовать язык, как инструмент создания, например, писать статью – должен быть компьютер или планшет. А на компьютерах, планшетах всё это есть. У нас очень мощная продвинутая интеллигенция и в технической сфере, и в компьютерной, и IT-институтов, организаций много. Будем думать, работать во всех этих направлениях, и вот такие мнения разных пользователей тоже важны. Зачастую простые носители могут подсказать очень хорошие решения. Думаю, процесс начался, смена утверждения, принятия варианта алфавита не означает, что поставлена точка. Это означает, что мы только приступаем к большой, масштабной и трудоёмкой работе. Это старт, а не завершение всего процесса.